Один из самых популярных и любимых артистов Советского Союза, Алексей Макарович Смирнов, знаменитый тунеядец Федя из «Операция «Ы» и другие приключения Шурика», несмотря на впечатление жизнерадостного весельчака, был на самом деле одиноким и глубоко несчастным человеком.
В семье Смирновых было двое сыновей, младшего звали Аркадий. Отец умер рано, поэтому братья часто жили впроголодь. И сам Алексей пошёл заниматься в драматический кружок в школе больше для того, чтобы не думать о голоде. После окончания школы Алексей Макарович поступил в актерскую студию Ленинградского театра музыкальной комедии, в 1940-м уже был зачислен в групп театра. Но на сцене он успел исполнить лишь одну роль, вскоре он был призван на срочную служба в армию, а в 1941 году актер был направлен на фронт.
О войне Алексей Макарович вспоминать не любил и даже не надевал свои награды. Лишь случайно коллеги по театру музыкальной комедии, а затем – Ленгосэстрады узнали, что Смирнов – не просто фронтовик, а герой, разведчик, награжденный за мужество и героизм орденами Красной звезды, Славы второй и третьей степени, медалями «За боевые заслуги» и «За отвагу». Не знали коллеги и того, что во время форсирования Одера Алексей Макарович получил сильную контузию, последствием которой стало бесплодие.
До войны у актера была любимая девушка, Лидия Маслова, с которой они собирались пожениться. Но после возвращения с фронта, не решившись рассказать о своей трагедии, Смирнов грубо и резко разорвал с невестой все отношения. Девушка не понимала, что происходит, но Алексей Макарович категорически отказался с ней разговаривать и встречаться вообще. О настоящий причинах разрыва Лидия Маслова узнала много лет спустя.
Вторая беда, которая настигла Смирнова – болезнь матери, Анны Ивановны. После того, как младший сын погиб на фронте, у женщины начались психические отклонения. Поэтому актер, проживая вместе с матерью в небольшой комнате в коммунальной квартире, всю свою заботу отдавал единственному дорогому и любимому человеку. Как вспоминал один из знакомых:
«Маму он буквально боготворил, обожал. Он перед ней преклонялся. Да, этот огромный мужчина на пороге старости преклонялся перед матерью».
Когда мама Алексея Макаровича умерла, он все свои сбережения потратил на то, чтобы купить самый дорогой гроб. Это единственное, что Алексей Макарович смог еще сделать. Кстати, несмотря на огромную популярность, что покажется невероятным, хоронить Анну Ивановну было некому. Смирнов нанял дворников, чтобы они вынесли гроб из квартиры.
После войны актер долгое время не мог найти работы – ролей не было, поэтому он перебивался случайными подработками, в которых Алексею Макаровичу предлагали либо эпизодические роли, либо роли второго плана. Лишь после того, как на экраны вышли комедии «Полосатый рейс» и «Вечера на хуторе близ Диканьки», где Смирнов сыграл, уже по традиции, второплановые роли, ему улыбнулась удача – приглашение на роль Феди в «Операция «Ы» и другие приключения Шурика».
Именно благодаря этому фильму Алексей Макарович получил практически мгновенно всесоюзные признание и любовь. Его знаменитые фразы стали цитатами, которые можно услышать и в 21-м столетии. Смирнову стали предлагать сразу же много самых разных комедийных ролей, однако сам актер все-таки мечтал о том, чтобы сыграть роль иного плана – драматическую.
Кстати, ни героическое прошлое, ни всесоюзная популярность не дала Алексею Макаровичу практически ничего – он не получил отдельной квартиры и даже не смог усыновить ребенка. Понимая, что своих детей у него быть не может, Алексей Макарович стал постоянным гостем в детском доме-интернате для детей инвалидов.
Как вспоминал Ролан Быков:
«Семьи Лешенька так и не создал — женщины были к нему несправедливы. Мечты об отцовстве так и не реализовал, а детей любил безумно. В перерывах между съемками его можно было найти только в окружении ребятишек, которые липли к нему, как к Деду Морозу».
Дети на самом деле обожали актера, а когда он приезжал в интернат, то обязательно привозил подарки. Тогда же Алексей Макарович обратил внимание на мальчика Ваню, который был с врожденным пороком сердца. Смирнов Ванечку решил усыновить, стал собирать все документы, однако ему отказали. Причин этому несколько.
После смерти матери актер запил. Знакомые вспоминали, что после похорон он почти три дня просидел на могиле Анны Ивановны, а вернувшись домой, достал бутылку. Поэтому, когда он приехал забирать Ваню, предварительно выпив, ребенка ему просто не отдали.
По другой версии, в доме-интернате сослались на то, что актер, благодаря своей популярности, постоянно занят на съемках, поэтому не сможет уделять мальчику необходимого внимания и заботиться о нем. Как бы то ни было, стать даже приемным отцом Алексею Макаровичу не удалось.
В 1974 году, возможно, произошло единственное приятное событие в жизни катера – выход фильма «В бой идут одни старики», где Смирнов сыграл роль механика Макарыча. Предложил ему сыграть именно драматическую роль режиссер Леонид Федорович Быков, с которым у актера сложились очень теплые и дружественные отношения.
Сцена, где Смирнов вместе с Быковым стоят у могилы погибших летчиц единодушно была признана самой искренней и трогательной. Во время ее съемок Алексею Макаровичу стало плохо, и его с сердечным приступом отвезли в больницу. Но больше эту сцену переснимать не решились по просьбе самого актера, который заявил, что второй раз это не переживет и может попросту умереть.
Наконец, в 1976 году заслуги актеры были оценены присвоением звания «заслуженный артист РСФСР». Однако ни звания, ни популярность Алексея Макаровича не радовали. Не имея личного счастья, он замкнулся в себе, читал много книг и увлекся коллекционированием насекомых. И, к сожалению, все больше и больше начинал злоупотреблять алкоголем.
Это не могло не сказаться на здоровье, особенно на и без того слабом сердце. Уже год спустя Смирнов отказался от съемок в картине «Аты-баты, шли солдаты», несмотря на все просьбы и уговоры Леонида Быкова, здоровье уже не позволяло. А осенью 1978 года Смирнов попал в больницу с очередным приступом. В больнице Алексей Макарович пробыл почти шесть месяцев, в марте 79-го его навестил Быков, как оказалось позднее, это была последняя встреча друзей.
Леонид Федорович Быков трагически погиб в автокатастрофе 11 апреля 1979 года. В больнице делали все, чтобы Смирнов об этом не узнал. Однако многие говорили, что Алексей Макарович все-таки услышал о гибели друга, и стал пить прямо в больнице. Точно известно, что артист вначале был выписан из больницы, а вскоре его забрали обратно, экстренно госпитализировав.
Медсестра позднее рассказала:
«Он поступил к нам в больницу в тяжелом состоянии. Были проблемы с сердцем, выраженная отдышка. Конечно, Алексея Макаровича все узнали. Через две недели он пошел на поправку. Мы даже думали, что еще дней пять, и его можно будет выписать»
Выписали его 7 мая, в тот же день Алексей Макарович Смирнов скончался от разрыва сердца. Причины называют разные – одни говорят, что именно в этот день он узнал о гибели друга, а врачи, напротив, уверяют, что в тот день Алексей Макарович выпил бутылку коньяка, что и привело к непоправимым последствиям, с которыми медики уже справиться не смогли.
По другой версии, медицинский персонал, который буквально боготворил актера, в день выписки по просьбе Алексея Макаровича собрался на небольшое застолье. Актер произнес тост в честь грядущего Дня Победы, вспомнил Леонида Быкова и их совместную игру в картине «В бой идут одни старики», а затем ушел к себе в палату, где и умер.
И вновь несправедливость – несмотря на огромнейшую популярность, некому оказалось исполнить его завещание – Алексей Макарович хотел, чтобы на похоронах играл вальс «На сопках Манчжурии». Артист покоится на Южном кладбище Санкт-Петербурга. Могильная плита более, чем скромная. Тихо жил и также тихо ушел. В чем-то его судьба напоминает судьбу другого популярно актера Георгия Вицина, который о Смирнове говорил с особенной теплотой:
«Алексей Макарович был хороший человек, общительный, справедливый, честный, обаятельный. Этакий крепкий, мускулистый мужик. Терпел любые издевательства режиссера, ни на какие трудности не обращал внимания. Сказалось, наверное, военное прошлое. В то же время, Алеша был горячий. Если чувствовал несправедливость — открыто возмущался, возражал. Может, такая его открытость и честность кому-то на студии не нравилась»