Случилось это на «Сибириаде» Андрона Кончаловского. Гурченко прибыла на съёмки после перелома ноги с палочкой, под глазами мешки ( по ее словам). Снимать «постельную сцену» советская цензура не разрешала. Однако Андрон пообещал ее сделать смешно. После этого разрешили. Занятно, интригующе, правда? Читайте, что получилось.
Никита Михалков / Людмила Гурченко
Сначала репетиция. Стоя. В горизонтальное положение потом. У Гурченко болит нога и Михалков это понимает, действует аккуратно. К тому же — «Никита прекрасен. Он мне нравится.А этот очень важно, когда партнер приятен. Это и на экране сразу видно, и себя ненужно вздрючивать».
Я процитировал саму Людмилу Марковну, вернее ее книгу «Люся, стоп».
После первого дубля Андрон отзывает брата Никиту в сторону, о чем-то шепчутся, поглядывая на Гурченко. Она придирчиво осматривает себя, не пострадали ли предметы женского туалета. Чулки на резинках не сползли, лиф на восьми пуговицах на месте. Художник по костюмам подобрала все точно по времени 50-х. У Люси в Харькове такой лифчик на восьми пуговицах назывался сбруей. Поэтому в роль она вошла что надо.
Кадр из фильма «Сибириада»
Снимают дубль номер 2. Команда — мотор и тут Никита набрасывается на Гурченко, как цирковой маг молниеносно отщелкалкивпет пуговицы от петель и «вынул на поверхность мою испуганную грудь, — пульс забил в висках до умопомрачения».
— Андрон, ну мы же так не договаривались, — взмолилась Люся.
— Ты только не волнуйся, в России это никто не увидит. Это для заграницы,- ответил Кончаловский.
Не знаю успокоилась ли Люся, что на родной харьковщине соседи не увидят ее бюст, а увидят только Канны, — об этом она не пишет. Но у сцены было горизонтальное продолжение. Они с Никитой лежат в под плащ-палаткой «бутербродом». Никита сверху, на локтях. Гурченко брыкается, выдергивая здоровую ногу из-под плащ-палатки, а он ее обратно, а она снова… Получилось смешно. Общий план снимали с другой девушкой, местной студенткой-комсомолкой. Андрон накрыл их той же плащ-палаткой и перед командой «мотор» комсомолка успела спросить: «Скажите, а как фильм называется?»
Кадр из фильма «Сибириада»
В принципе на этом я мог завершить статью. Концовка получилась бы неплохая. Но в прошлом месяце попалась мне книга кинокритика Кирилла Разлогова «Мои фестивали». Он вошел в состав той советской делегации , которая повезла в Канны «Сибириаду». Возглавлял ее Председатель Госкино СССР Ф. Т.Ермаш, в состав входили и Гурченко и Михалков и, конечно, Андрон Кончаловский. На Разлогова Людмила Марковка произвела впечатление не только воспоминаниями о харьковском детстве и юности, но удивительной женской интуицией, в сочетании с едким сарказмом.
Каннская лестница. Тот самый кинофестиваль-1979
В чем это выразилось? А вот в чем. Председатель Госкино страдал ревматизмом. Он пригласил к себе в номер другую актрису, входившую в состав делегации, чтобы она натерла его лечебной мазью. Гурченко с Разлоговым видели, как она в бешенстве выскочила из номера министра. Люся тут же едко подметила:»Она пошла давать, а он не взял!». Кто была та актриса Разлогов не пишет, но официально в советскую делегацию, кроме Гурченко, входила Наташа Андрейченко. В тот момент она была пассией Андрона Кончаловского, хотя строгостью нравов не отличалась.
Канны-79. Гурченко/Кончаловский/Андрейченко/Михалков
Про себя же Гурченко пишет, что в середине 60-х ее искушал Марк Бернес в компании с записным плейбоем Зямой Гердтом. ( Не смейтесь, «Паниковский» был успешным «ходоком»). Дело происходило в Ленинградской гостинице «Европейская». Зиновий пел «Sunny boy», не отличить от оригинала…
Марк Бернес / Зиновий Гердт
Прощаясь, Марк Наумович сказал: «Нет Люся, ты не б….». М-да. И все же. Увидела ли европа бюст Гурченко?