«Что за актриса? Ни груди, ни профиля!» — говорили про Вию Артмане в театре на заре ее карьеры. Эту женщину можно было назвать человеком сложной судьбы.

Казалось, она была счастлива только в кадре или на сцене, но в обычной жизни Вия так и не сумела познать тепло семейного очага. Ее брак сложился неудачно, а дети некоторое время обижались на нее из-за того, что она проводила с ними мало времени.

Интервью великая актриса давать не любила. Но однажды согласилась на беседу с журналистами. На это интервью она пришла с сыном Каспарсом Димитерсом. Ему тоже было, что о маме рассказать.

В честь отца

Мать Вии родила ее в 1929 году. А за четыре месяца до рождения девочки скончался ее отец, так и не увидев дочь. От него девочке досталось только имя Вия. При крещении в Латвии Вие дали второе имя Алида. Вот и получилось Вия-Алида Артмане.

С малышкой на руках мать будущей актрисы направилась на хутор, где жили родственники отца ее ребенка. Семья мужа приняла женщину холодно. Прожили они там недолго, пришлось съехать.

Маме Вии довелось искать работу на разных хуторах с ребенком на руках. Везде женщине отказывали. Но одна хозяйка зажиточного дома пожалела мать с ребенком и взяла их к себе. Малышка росла, ее молодая мать трудилась. Все шло прекрасно до тех пор, пока сын хозяйки не решил жениться на служанке. Женщина не пошла за него и была уволена.

Тогда маме Артмане пришлось перебиваться случайными заработками, а сама Вия в шесть лет пошла пасти коров. Мать старалась хорошо одевать свою девочку, хотя ей было сложно зарабатывать деньги на наряды. В красивых платьицах умненькая не по годам девчушка продавала на рынке ягоды и грибы. Их у опрятной девочки покупали охотно.

Потом маленькая семья перебралась в Ригу. Вия пошла в школу, а ее мама продолжала работать. Жить в большом городе приходилось в съемной комнатушке в полуподвальном помещении. Стола там не было, электричества тоже не было. Вия делала уроки, сидя на одном чемодане, а писать приходилось на другом «сундуке».

После обычной школы Артмане взяли в гимназию и театральную студию. Учиться в двух местах одновременно было очень сложно. Но подросшая девочка не сдавалась. Очень хотелось ей «выбиться в люди». С юных лет Вия была активной, энергичной, озорной. Правила поведения в обществе усвоила позднее других детей, так как была непоседой.

Один дом в Риге, где служила мать будущей артистки, принадлежал меценатам. У них часто собирались представители латвийской богемы. Артмане с удовольствием слушала то, о чем они говорят. Дочки хозяйки дома обучались пению в Берлине. Через много лет, уже будучи известной артисткой, Вия встретила одну из этих дочек на рынке. Неопрятная женщина сама торговала продуктами и зло ругалась с такими же «товарками». Вот так бывает. Бедная девочка на сцену под свет софитов, а богатая на рынок за прилавок.

В 19 лет Вию приняли в театральную труппу «Дайле». Поначалу к ней там относились как к пустому месту. Считали, что та, которую впоследствии признают одной из красивейших актрис своего времени, ни фигурой не вышла, ни талантом.

Вот только в театре на молодую девушку обратил внимание маститый актер Артур Димитерс. Он был женат на известной художнице, но от романов на стороне никогда не отказывался. Он был старше юной Вии на много лет. Но вскружил ей голову, а потом… развелся ради нее и женился на молодой избраннице.

Вия после свадьбы долго ходила в церковь и каялась, что разбила семью Артура. А сам он говорил ей: «За счастье не судят!».

Неудачный брак

В быту Артур оказался не тем мужчиной, которого Артмане могла бы полюбить всем сердцем. Слишком много у него было недостатков. Страсть молодой актрисы прошла, а потом в браке родился сын. И разводиться артистка не решилась.

Сын Артура сохранил не слишком теплые воспоминания об отце. Жить с ним в одном доме было очень сложно. Отец Каспарса сильно пил. Один раз его запой длился три месяца и довел актера до психиатрической лечебницы.

В пьяном виде глава семьи часто обзывал жену последними словами, замахивался на нее. Но бить Вию Артур опасался из-за подросшего сына. Тот однажды так вступился за мать, что отец больше не рисковал махать руками у нее перед носом.

Из Стокгольма и других европейских городов Артур привозил домой пикантные журналы. Он клал их в чемодан, а сверху прикрывал журналы портретом супруги. Когда на таможне чемодан открывали и видели портрет известной актрисы, Артур говорил, что она — его жена. И досмотр прекращался. Еще актер дома отпускал в сторону домочадцев злые и обидные шуточки. Вия же молчала. Она совершенно не умела ругаться ни на мужа, ни на детей. А ее сыну очень хотелось, чтобы мать уделяла ему побольше внимания. Ведь она постоянно была на гастролях. Он и его сестра росли с бабушками.

Из-за проблем в семье Каспарс часто убегал из дома. Попадал в плохие компании, дрался. Недели через две, обычно, он возвращался домой, отъедался, а потом все повторялось снова. С милицией его не искали, родители боялись огласки.

Так и катился бы Каспарс по наклонной, если бы однажды не увлекся рок-музыкой. Он стал учиться играть на гитаре. Но хватило парня ненадолго. Он пристрастился к алкоголю. Затем все в жизни будущего музыканта изменил случай.

После выступлений в Ереване в своем хулиганстве Каспарс дошел до предела. И за ним приехали милиционеры. Парня схватили и приволокли на допрос. Ему начали показывать фотографии людей, замешанных в грабежах, вандализме, драках. А он знал почти их всех. Двое суток Каспарса продержали в камере. А потом привели в кабинет начальника. Там сидела его мать и горько плакала. Каспарсу объявили, что благодаря известности его мамы его пока отпускают. И пообещали, если он вляпается во второй раз, точно его посадить.

В тот день в голове молодого человека будто пружина разжалась. От страха Каспарс решил стать интеллигентным человеком и даже начал читать Канта. Спустя много лет он узнал, что тот допрос подстроила его мать. Она не знала как вытащить сына из дурной компании, боялась за него, по этой причине пошла на крайние меры.

Сплетни и слухи

Когда Каспарс был уже почти взрослым, у его мамы родилась дочка. Это случилось как раз тогда, когда она вернулась со съемок «Родной крови». После этой картины Вие стали приписывать роман с Евгением Матвеевым. Когда она гуляла с новорожденной дочкой по Риге, к ней часто подходили люди, чтобы заглянуть в коляску и рассмотреть младенца. Все искали сходство малютки Кристианы с Евгением. Сам Матвеев никогда не отрицал свое отцовство, но и никогда не подтверждал эти слухи. Так он вольно или невольно «подливал масла в огонь».

Артур ревновал жену не только к Матвееву, но и к ее успеху. От этого он только сильнее пил. Казалось, мужчина догадывался, что Кристиана — не его дочка, но прямо в семье актеров об этом никогда не говорили. А потом, уже на смертном одре, Вия призналась в своем «грехе» жене старшего сына и якобы подтвердила, что родила дочку от Матвеева. Но сделала это женщина немного завуалировано, сказала, что у Кристианы православный отец.

Потеря супруга

Вместе Вия и Артур прожили более 35 лет. Он приучил ее выпивать, они могли вместе сидеть и курить долгими и длинными вечерами. В последние годы у мужа актрисы шалило сердце, но он старался не обращать на это внимания.

В день своей кончины Артур был в театре. Потом вернулся домой. Выпил пару чашек кофе. Вымылся, переоделся в чистое и лег в постель, чтобы посмотреть график репетиций, а потом немного поспать. Внезапно у него прихватило сердце. С постели он больше не встал.

В тот день Вия и ее сын пришли с какого-то банкета домой и обнаружили, что Артура больше нет. На похоронах актриса не плакала. Ее впоследствии за это сильно осуждали. Артмане смогла понять, что ее мужа больше нет, лишь спустя две недели после похорон. Вот тогда ее горе рвануло наружу.

Потом была потеря жилья, которое у актрисы отобрали бандиты. Эти люди отобрали все квартиры у владельца здания, где жила артистка. С большим трудом вдове удалось получить новое жилье, но и его пришлось продать из-за бедственного материального положения. В итоге встречать старость Вие пришлось на даче в 40 км от Риги.

Когда Каспарс вырос и остепенился, он стал одним из организаторов реабилитационной коммуны, где могли получить помощь бывшие сидельцы, пьяницы и наркоманы. Потом Каспарс переквалифицировался в барда-песенника.

Актрисе Артмане много раз предлагали осесть в Москве навсегда, но она отказывалась. А перед своим уходом в другой мир она записала обращение, где говорила, что очень любила Россию, а в Латвии ей всегда было немного «холодно». Еще актриса считала, что «мир стал такой злой». Ей было тяжело жить эту жизнь.

Вспоминая о матери, которой не стало в 2008 году, ее сын сожалел лишь о том, что будучи подростком, часто ее обижал. Он будто мстил ей за ее частое отсутствие. Иногда по дороге в школу он врал, что забежит за газетой, а потом они пойдут дальше. Сам юноша в это время запрыгивал в трамвай и уезжал. А Вия оставалась стоять одна, глотая слезы, такая потерянная…