В день рождения Владимира Высоцкого мы решили поведать вам несколько неизвестных или крайне малоизвестных эпизодов из жизни великого поэта и певца
Неизвестный Высоцкий
Казалось бы, вся жизнь Владимира Семёновича Высоцкого уже давно расписана по годам, по дням, по часам, а где-то – и по минутам. И ничего нового к тому, что содержится в томах жизнеописания поэта, ставшего настоящим символом эпохи, уже не добавить. Однако Высоцкий отпечатался в памяти тысяч людей, кто так или иначе с ним сталкивался. И многие из них могут рассказать о нём что-то интересное.
Мы постарались отыскать такие интересные и неизвестные истории. получилось восемь штук. Вернее, нашли гораздо больше, но для того. чтобы их привести нежно печатать книгу. Конечно, какие-то истории могут оказаться байками, но даже в таком виде они интересны, поскольку показывают поэта таким, каким его представлял народ.
История первая. Фотосессия
(Светлана Май)
Когда в январе 1978 года стало известно, что в Северодонецк приезжает Высоцкий, я решила хорошенько подготовиться к этому событию.
В главной гостинице Северодонецка водились тараканы и зимой было очень холодно. Я по наивности представила себе, как Высоцкий окажется в чужом городе, без друзей и знакомых, и решила предложить ему остановиться у нас, в нашем двухкомнатном изолированном «трамвайчике». Накануне его приезда я даже пошла на базар и купила дорогую индейку и два блестящих красных яблока. Так, на всякий случай. Я не знала, как именно я с ним встречусь, но была уверена, что встречусь и твердо знала, что буду его фотографировать.
У Высоцкого было запланировано около пятнадцати концертов в северодонецком Ледовом Дворце Спорта на шесть тысяч зрителей – по четыре концерта в день.
В Северодонецке
Я расспросила зрителей после первого концерта и сразу стало ясно, что мои представления о его одиноких вечерах в холодной гостинице были, мягко говоря, неверными. Высоцкий приехал не один, а с артистом Иваном Бортником и с личным администратором. За кулисами было много охраны, и она никого не пропускала.
До этого момента я мало что планировала наперед. Двадцать первого января 1978 года я поняла, что мне понадобятся несколько «ключей» к Высоцкому, и впервые в жизни разработала план действий.
Северодонецкий Дворец Спорта находился на балансе самого крупного предприятия города – химического комбината. В бухгалтерии этого комбината работала моя соседка по лестничной площадке Рая, которая была хорошо знакома с его директором Бондаренко. Она и снабдила меня ключом номер один – запиской с простым содержанием: «Вера, помоги этой женщине. Спасибо. Раиса Аркадьевна».
Мы пришли на последний концерт 21 января за полчаса до начала. Я легко нашла Веру – администратора Дворца Спорта. Вера показала как пройти за кулисы и велела сказать охранникам, что она разрешила. Мне нужно было найти администратора гастролей – москвича по имени Володя. Муж-фотограф навесил на меня все свои камеры, так что вид у меня был боевой. С именем Веры я легко прошла мимо охраны за кулисы.
В Северодонецке
Для москвича-администратора сработал мой ключ номер два – фраза, которую я придумала заранее и произнесла не моргнув глазом:
– Здравствуйте, Володя. Мне нужна Ваша помощь. Дело в том, что шведский журнал для женщин объявил конкурс на лучший мужской портрет. Я решила сфотографировать Владимира Высоцкого. Будьте добры, расскажите, как его тут найти.
Моя безапелляционность сработала — администратор подвел меня к кучерявому брюнету Валере и представил его мне как администратора Высоцкого. Я повторила свою наглую ложь про шведский журнал. На Валеру это не произвело никакого впечатления:
– У вас ничего не получится – Высоцкий не любит фотографироваться.
В ответ я предъявила свой ключ номер три – пожелтевшую, двенадцатилетней давности, вырезку из «Вечерней Москвы» с рецензией на «Галилея» на Таганке.
– Может, у Высоцкого нет этой заметки – я ему ее подарю.
Валера подумал и сказал:
– Ладно, подойдите после концерта вон к той двери и постучите три раза. Дверь будет закрыта, но я вас впущу.
В зрительном зале было холодно и многолюдно. У нас с мужем были отличные места в восьмом ряду, посредине. Высоцкий оказался меньше ростом, чем я его представляла по фильмам. У него была фигура гимнаста, и в нем чувствовалась какая-то сильная пружина. Все выступление Высоцкого я видела через видоискатель фотокамеры. Я сняла три пленки телевиком «Зоннар» с одной точки. Несколько кадров отличались разным выражением лица, но в основном это были очень похожие 100 снимков.
Концерт в Северодонецке
Пока еще не смолкли заключительные аплодисменты, я поспешила из зала за кулисы. Охранники меня легко пропустили. Постучала трижды в заветную дверь, и мне открыли. Я оказалась в крошечной комнатке, в которой было трое или четверо мужчин – знакомые мне администраторы и еще кто-то.
Высоцкий сидел в глубоком кресле справа от двери. Он был мало похож на пружинистого гимнаста, выглядел очень усталым и слабым — казалось, из него выпустили воздух. Он вопросительно посмотрел на меня снизу вверх.
– У вас есть эта статья? – спросила я. Он сказал:
– Да, – и не проявил никакого к ней интереса.
– Тогда подпишите ее, пожалуйста, для меня.
Высоцкий написал «Добра! Высоцкий» и снова посмотрел на меня.
Разговор был исчерпан. Он хотел, чтобы я сразу ушла. Он был очень усталым, и ему было не до меня. Я собралась с духом и попросила разрешения сесть тихо в уголке и пофотографировать, не мешая ему.
– О нет, я не люблю фотографироваться. Пожалуйста, не надо.
Тогда я выложила свой главный козырь – ключ номер четыре – два блестящих красных яблока с базара. Высоцкий хмыкнул.
– Вы что, думаете меня этим разжалобить?
Я ответила, что абсолютно уверена, что мне это удастся.
– Ну ладно, – сказал он, – приходите завтра. Мне надо вымыть голову. Я не хочу фотографироваться с грязными волосами.
Моей наглости не было предела.
– Давайте так – сегодня с грязными, а завтра я снова приду и сниму Вас с чистой головой.
Он был слишком усталым, чтобы спорить, и больше не возражал.
Я села в свободное кресло и посмотрела в видоискатель «Зенита». Телеобъектив, которым я снимала в зрительном зале, в этой маленькой комнате явно не годился, но я не хотела тратить времени на смену объективов и начала щелкать крупняки. Вот Высоцкий смотрит на кого-то стоящего перед ним — устало, снизу вверх.
Вот он расписывается на чьей-то руке,
вот он приглаживает «немытые» волосы.
Я не слышу, о чем они говорят. Я думаю только о ракурсе и о вспышке.
Вот он повернулся в профиль, и меня поразило, как он похож на Жана Габена!
Тот же нос, те же тонкие губы. Неудивительно, что Марина его полюбила — наверняка она в детстве была влюблена в Габена «Набережной туманов»! Вдруг до меня дошло, что разговор перешел на деньги, и я вышла в коридор, чтобы не мешать. Администратор Валера дал мне понять, что я смогу вернуться позже и продолжить.
Минут через двадцать к двери подошли музыканты из группы «Арго». Дверь вскоре открылась, и Высоцкий вышел с гитарой в коридор. Он обратился к музыкантам –
– Ребята, а что если вы подыграете мне в «Братских могилах»?
Они пошли всей группой в сторону сцены, и я за ними. По дороге Высоцкий остановил двух юных девочек-фигуристок, которые шли на тренировку (это была сборная СССР), и сказал им что-то приятное. Они смущенно улыбнулись, и я сняла его с ними.
С юными фигуристками в Северодонецке
На сцене к Высоцкому вернулась его энергичность. Он показывал музыкантам, где им вступать, что играть и так далее. Я нащелкала еще кадров десять.
На прощанье музыканты попросили меня сфотографировать их с Высоцким на память, что я и сделала.
С группой «Арго» (впоследствии — «Фестиваль»). слева направо: Олег Шеременко (клавишные, саксофон, флейта), Николай Лепский (вокал, труба, гитара), Марк Айзикович (вокал), Владимир Высоцкий, Виталий Зайков (бас-гитара), Леонид Сорокин, Валентин Приходько (ударные, вокал), Дмитрий Данин (клавишные)
Весь вечер и ночь мы с мужем печатали фотографии. Когда на следующий день я принесла их во дворец спорта, к Высоцкому меня не пустили, но фотографии взяли. Мне объяснили, что у Высоцкого заболело горло и ему делают разные лечебные процедуры между концертами. Нагрузка у него, конечно, была нечеловеческая. Он пел с полной отдачей, на крике, на хрипе, не щадя себя. Высоцкий пробыл в Северодонецке еще несколько дней.
25-го января, в день своего сорокалетия, он выступал в НИИУВМ. С этим его выступлением связана одна интересная история. По рассказам, сотрудники другого НИИ, каким-то образом конкурирующего с НИИУВМ, от зависти или еще по каким-то гнусным соображениям, донесли «куда надо» о готовящемся концерте. К организаторам концерта пришли на работу какие-то лица, то ли из госбезопасности, то ли из фининспекции — и предупредили, что разрешения на концерт никто не давал. Поэтому велено было вернуть деньги за билеты, а не то будет худо и им, и Высоцкому.
Организаторы концерта были в ужасе и не знали, как об этом сказать Высоцкому. Они встретились с ним, и по их поведению тот понял, что что-то не в порядке. Владимир Семенович спросил, в чем дело, и когда они рассказали, он с облегчением рассмеялся.
– Какая чепуха! — сказал он. – Конечно, я выступлю без денег! Не переживайте так!
Концерт состоялся и прошел замечательно. На прощание НИИУВМовцы подарили Высоцкому пластиковый чемоданчик-дипломат, которыми славился в те годы Северодонецк, и еще что-то.
В Северодонецке
На четырех снятых мною пленках все кадры оказались технически хорошими. Но по-настоящему удачными получились всего пять снимков. Эти фотографии сослужили мне добрую службу. Я печатала их десятками и дарила друзьям. Они стали моей личной валютой — обеспечивали мне контрамарки в театры, с их помощью я покупала книги и железнодорожные билеты. Я их обменивала на другие фотографии Высоцкого, и к моменту эмиграции у меня была замечательная коллекция, которую мне вывезти не разрешили, и я подарила ее своей близкой подруге.
История вторая.Брежнев и Высоцкий: секретная встреча
(Василий Лукашик)
Известно, что генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев тепло отзывался о военной лирике Высоцкого. А вот сатиру в песнях воспринимал «не очень». Комментарий по этому поводу можно найти в мемуарах бывшего брежневского зятя Юрия Чурбанова. Он описывал случай, когда внуки генерального секретаря решили на даче послушать песни Высоцкого на полную громкость… Чурбанов утверждал, что при этом первого человека в стране «сразу же перекосило» от услышанного. Впрочем, не факт, что ему не понравились слова песен или манера исполнения — возможно, то была реакция на чересчур громкое звучание.
В гостях у старателей, В клубе участка «Хомолхо», 16 июня 1976 года. Фото Леонида Мончинского
А вот воспоминания Вадима Туманова, известного золотодобытчика и друга барда. Он пересказывал историю одного из длительных авиаперелётов генерального секретаря. Тогда в салоне внезапно зазвучала какая-то из композиций Владимира Семёновича… Всё выглядело как случайность — будто пилоты сделали это по ошибке. Однако, оказалось, что никакой ошибки не было — кассету лётчикам отдали помощники советского лидера. Кстати, известно, что первым человеком, познакомившим Брежнева с творчеством Высоцкого, был никто иной, как его личный водитель — Леонид Ильич, наслышанный о песнях Владимира Семёновича, попросил шофёра «найти плёнки».
Что думал Высоцкий о Брежневе? В конце 1970-х это отношение было несколько скептическим. Однако дома у Владимира на самом видном месте висел портрет генерального секретаря. На снимке Брежнев стоял рядом с супругой Высоцкого — киноактрисой Мариной Влади.
Марина Влади на приеме у Леонида Брежнева. Фото: sun9-28.userapi.com
В компаниях Владимир Семёнович мог неплохо спародировать речь генсека, а в стихах иногда шутил по поводу лидера (чего стоит одна лишь строчка: «Какие ордена ещё бывают?!»). Однако выносить всё это на широкую публику Высоцкий, конечно, не спешил.
С первыми лицами страны бард не ссорился. А от приглашений выступить у них в гостях не отказывался. Известно о выступлении Владимира Семёновича дома у Алексея Косыгина. Позже это оказалось очень полезно для музыканта — именно премьер помог остановить начавшуюся в советской прессе очередную травлю Высоцкого.
Выступал Высоцкий и на даче Брежнева. Идею такого «концерта» предложили внуки Леонида Ильича. При этом исполнителя предварительно проинструктировали — попросили воздержаться от остросоциальных вещей. Владимир Семёнович не стал выходить за рамки. Единственное — всё же исполнил «Охоту на волков». При этом генеральный секретарь остался крайне доволен: Брежнев решил, что эта вещь — исключительно про охоту. А охоту он очень любил.
Вскоре после этого выступления Высоцкому довелось вновь пообщаться с Леонидом Ильичом. О личной встрече друзья исполнителя договорились через дочку Брежнева Галину. Главным для певца было получение разрешения на поездки за границу и конкретно в Париж, где жила его супруга. Леонид Ильич помог решить проблему — вскоре после секретного разговора у исполнителя неожиданно появилась возможность покидать Союз без особых проблем и проволочек. Кстати, рассказывают, что ещё одной из тем на встрече исполнителя и руководителя страны стали перемены, которые нужны СССР. Высоцкий предлагал «добавить свобод». Однако Брежнев отрезал: «Свободы у нас вполне достаточно!»
Москва, Академия МВД СССР. Февраль 1979 года
***
Однажды после концерта Владимира Высоцкого обступила большая толпа поклонников. Все тянули к нему фотографии, блокноты, книги для автографа. Один человек протянул партбилет. Высоцкий, увидев это, сказал:
– Зачем? Вас же выгонят из партии.
На что партиец ответил:
– Ну и хрен с ней, распишитесь!
История третья. «Эта песенка стара…»
(andreydv1)
Во время съемок фильма «Вертикаль» Владимир Высоцкий написал несколько альпинистских песен. С одной из них связан забавный эпизод.
Режиссер Станислав Говорухин несколько дней отсутствовал, куда-то уезжал по делам, а когда вернулся, то первым делом зашел в номер к Высоцкому и никого там не обнаружил. Он увидел на кровати какие-то исписанные листки, заглянул и прочел слова только что написанной песни: «Мерцал закат, как блеск клинка…»
Съёмочная группа фильма «Вертикаль». Одесса, июль 1966 года
Перечитав эти строки раза два, Говорухин уже знал их наизусть. Он спустился в холл гостиницы и увидел Высоцкого, который сидел в буфете с гитарой, в окружении нескольких актеров. Не успели поздороваться, как Высоцкий похвастался, что написал великолепную песню для фильма и готов ее исполнить.
— Ну давай, — согласился Говорухин, который уже задумал розыгрыш.
Высоцкий ударил по струнам и запел:
– Мерцал закат, как блеск клинка…
Не успел он пропеть и трех строк, как Говорухин прервал его:
— Да ты что, Володя! Ты шутишь… Это же известная песня, ее все альпинисты знают…
— Да не может быть! — не поверил Высоцкий.
— Как не может быть? Там дальше еще припев такой будет:
Отставить разговоры,
Вперед и вверх, а там
Ведь это наши горы,
Они помогут нам…
— Точно … — растерянно сказал Высоцкий. — Ничего не понимаю… Слушай, может быть, я в детстве где-нибудь слышал эту песню, и она у меня в подсознании осталась… Эх, какая жалость!..
— Да-да-да! — подхватил Говорухин. — Такое бывает довольно часто…
Но, увидев вконец расстроенного Высоцкого, во всем признался.
История четвёртая. Случай в поезде
(Леонид Хлыновский)
Владимир Высоцкий во время съёмок фильма «Стряпуха». Кубань, июнь 1965 года
Мой хороший знакомый в середине 1960-х годов был очевидцем такого эпизода.
Дело было в те времена, когда плёнки с записями песен Владимира Высоцкого ходили по рукам, но мало кто имел представление о его внешности.
И вот в поезде мой приятель увидел, как один из пассажиров с неброской внешностью достал с третьей полки гитару и вдруг запел одну военную песню, затем другую. Через несколько минут вокруг исполнителя сгрудились пассажиры. Принимали очень тепло. Кто-то из зрителей воскликнул:
— Это же песни Высоцкого!
Исполнитель будто только этого и ждал. То, что он произнёс в ответ, заставило всех охнуть:
— А я и есть тот самый Володька Высоцкий!
Люди на радостях несли ему угощения, просили спеть шуточные песни.
Но главный сюрприз всех ожидал позднее.
— Пропустите меня к этому Высоцкому! — потребовал кто-то из толпы.
Новый персонаж под неодобрительные реплики пассажиров взял в руки гитару и с лёгкостью исполнил «Скалолазку», хитро подмигивая девушке, заворожённо наблюдавшей за происходящим со второй полки. Затем гость вернул гитару внезапно побледневшему хозяину, достал из нагрудного кармана рубахи паспорт и, раскрыв его перед новоиспечённым «бардом», спросил в возникшей тишине:
— Если ты — Высоцкий, то кто тогда я?!
После этой фразы парня как ветром сдуло из вагона.
История пятая. В Париже на автомате
Владимир Высоцкий и Марина Влади в Париже, декабрь 1977 года. Фото Джианкарло Ботти
Владимир Высоцкий в Париже чуть не попал в тюрьму. Однажды ночью, припарковавшись рядом с домом, где они жили с Мариной Влади, Высоцкий начал, по советской привычке, снимать с машины дворники и зеркало. Проходивший мимо полицейский, естественно, решил, что это вор и повел Высоцкого в полицию. К счастью, вовремя подоспела Марина Влади. Полицейский отпустил Высоцкого со словами:
– Извините, месье, я не знал, что вы русский.
История шестая. С огоньком!
(Василий Лукашик)
Работа настоящего актёра требует больших душевных и моральных затрат. И если не вкладываться в роль целиком, не отдавать всего себя до донышка, то зрители сразу это чувствуют. Этим и отличаются всеми любимые актёры. Но как восполнить душевные расходы? Увы, некоторые это пытаются делать с помощь спиртного, и решая одну проблему, создают себе другую, ещё более тяжёлую. Сегодня молодое поколение удивляется, почему многие талантливые советские артисты спивались и умирали молодыми? Одна из причин — это отсутствие после эмоционально затратного рабочего дня возможности отвлечься, расслабиться и получить моральную компенсацию. Некоторые актёры свою страсть вне работы удовлетворяли коллекционированием.
В Северодонецке, 1978 год
У Владимира Высоцкого, оказывается, тоже была коллекция. Так как Владимир много лет курил и был в некотором роде «модным пижоном», он любил удивлять окружающих, прикуривая от какой-нибудь оригинальной зажигалки. Это заметили друзья и стали дарить ему необычные зажигалки со всего света. Вот так непроизвольно у него появилась коллекция, из которой он периодически брал в пользование тот или иной понравившийся экземпляр. У Высоцкого было больше сотни различных зажигалок, среди которых несколько зажигалок-пистолетов, необычные зажигалки сделанные из дерева, глины, и даже легендарная «Зиппо», выпущенная в тридцатых годах прошлого века.
Коллекция зажигалок Высоцкого
История седьмая. Сцена — подоконник
(Маргаритка)
Кинорежиссёр Геннадий Иванович Полока вспоминает…
В 1967 году во время съёмок «Интервенции» в Одессе мы жили в гостинице «Красная» напротив филармонии. Как-то июньским вечером, был день моего рождения, сидим, пьём-гуляем, а в филармонии шёл концерт кого-то из наших мастеров, чуть ли не Ойстраха.
Весь цвет Одессы, все отцы города, теневики, подпольные миллионеры съехались…
Концерт закончился, публика стала выходить на улицу, шум-гам, такси, троллейбусы по Пушкинской подъезжают…
А Володя Высоцкий сидит на подоконнике и поёт для нас.
И на улице наступила тишина. Выглядываю в окно: перед филармонией стоит тысячная толпа, транспорт остановился, все слушают Высоцкого.
Оркестранты вышли из здания филармонии — во фраках, тоже стоят, слушают.
А когда Высоцкий закончил петь, сказал: «Всё!», толпа зааплодировала…
Владимир Высоцкий и Ольга Аросева в фильме Геннадия Полоки «Интервенция», Одесса, 1968 год. Фото: avatars.dzeninfra.ru
История восьмая. «Мои проблемы…»
(acorn2007)
В 1979 году Владимир Высоцкий и Марина Влади прилетели в США – и трап сразу же обступила толпа журналистов. Естественно, главными вопросами были те, что касались «ужасов советской действительности» и «бесчеловечности коммунистического режима». Однако Высоцкий был краток:
– Неужели вы думаете, что если у меня есть проблемы с моим правительством, то я приехал решать их здесь? — ответил он.
Вопросов о «жутком режиме» больше не было.
Валерий ЧУМАКОВ