Он ПОИСТИНЕ Человек-ГЛЫБА, чьё имя является символом эпохи советского кино. Фильмы с его участием — «Любовь и голуби», «Мужики!», «Одиноким предоставляется общежитие» и многие другие — стали по-настоящему культовыми.
В гостях у «Жизни» народный артист РСФСР Александр Михайлов.
ЧАСТЬ 3
– Фильм «Одиноким предоставляется общежитие» – почему режиссёр Самсон Самсонов прятал Вас от женщин-коллег?
– Ревновал как-то по-своему. Доверял мне только с Наташей Гундаревой общаться. Вот с Наташей, пожалуйста… Девчонок много, а нас, мужиков, только двое – Витя Павлов и я. А я со своим шрамом характер придумал для себя не без помощи великого Самсона Иосифовича Самсонова. Вообще, конечно, потрясающий режиссёр, с юмором большим. Там целая история была. Он мне предложил роль, а я попал в эту ситуацию с «Иваном Грозным». Так он из-за меня отменил съёмки на несколько месяцев. Приходил ко мне в больницу. Плохо видящий человек, толстые стёкла в очках, с тросточкой. И говорил: «Я дождусь тебя». Я потерял тогда двадцать килограммов веса. Пришёл, едва двигаюсь, и снимали постепенно. Там была одна сцена — я должен был «взорваться». А я не могу. Что он придумал. Люстры были такие с висюльками стеклянными. Он привязал к ним ниточки, и, когда я говорил, он начинал их колыхать. И создавалось такое впечатление, что от моего голоса даже люстра ходуном ходит.
Кадр из фильма «Одиноким предоставляется общежитие». Фото: legion-media.ru
– В саратовском театре Вы работали с Олегом Янковским. Отношения у Вас там были и дружескими, и конкурентными. Он Вас хорошо принял?
– Да, доброжелательно, но… Дали нам роль в «Идиоте», и тут началась немножко ревность, что ли. Роль Мышкина он мне не отдал. Я приходил на репетицию, а он уже её репетировал. День, два, неделю, месяц репетирует. Отменил все съёмки, репетирует — и всё. Я говорю, мол, Олег, мне тоже как-то надо. А он – нет, Сань, не та роль, извини, ты уж как-нибудь потом, я всегда мечтал сыграть… Ну, я сидел-сидел, потом написал заявление, что отказываюсь от этой роли. Но серьёзных конфликтов не было, всё прошло как-то с юмором, легко. Олег говорил: «Да ладно, Саня, братан, ты наиграешься ещё, мне скоро сниматься, вот ты и будешь играть». Вот такой он был, обаяния — море.
– То есть козни никому не строил.
– Нет, такого никогда не было. Я же его тоже спасал и выручал. Он снимался – я отдувался. Конечно, на него, в основном, шли, а потом был такой период, когда ко мне стали относиться очень хорошо и было обсуждение какого-то спектакля, кажется, «Человек со стороны». И зрители разделились – половина за меня, половина за Олега. И тут он стал напрягаться.
НАТАЛЬЯ ГУНДАРЕВА. КАДР ИЗ ФИЛЬМА «ОДИНОКИМ ПРЕДОСТАВЛЯЕТСЯ ОБЩЕЖИТИЕ». ФОТО: LEGION-MEDIA.RU
– Вам повезло работать с великолепными актёрами, режиссёрами. С Гундаревой, например. Какая она была в кадре и вне кадра?
– Особой разницы я не ощущал. Она была очень искренняя. Это тип актёра, который больше отдаёт, чем получает. Она заряжала энергетикой так, что даже самый бездарный актёр играл более-менее прилично.
– Наверное, поэтому в неё мужчины так влюблялись?
– Наверное. Но я с ней никогда… Нас и женили в прессе. Но ничего подобного не было, я знаю, что этого нельзя допускать никогда.
– Из Малого театра Вы ушли в антрепризу. Без театра ведь тяжело?
– Я наигрался, очень большой репертуар был. Первая роль у меня сразу Раскольников. Психологически не был готов. Дошло до того, что по ночам старушек пять-шесть тюкал топориком. В холодном поту просыпался – что происходит? Вот эти вещи были.
– Получается, что работали на разрыв.
– Да, на разрыв, я не умею работать в полноги. Если работаю, то с полной отдачей. И поэтому перед премьерой, примерно за полмесяца, я сказал Льву Михайловичу Аронову, который спектакль ставил: «По-моему, мы приехали». И потерял сознание. Он меня повёз домой, откармливал месяц, и потом мы сыграли премьеру, Говорят, неплохо.
– А почему потеряли сознание?
– От истощения – нервного и голодного. Мы по восемнадцать часов репетировали. Я почему-то всегда попадаю на таких режиссёров, которые всё выжимают, что можно выжать. Но не все такие были. Вот Володя Меньшов меня берёг.
– Вы ушли из Малого театра в 90-х. Как эти годы изменили Вашу жизнь?
– У меня было много всего. Политические деятели часто к себе тянули. Горбачёв в своё время хотел, чтобы я попел с ним песни в одном заведении. Я, как колобок, уходил от всех этих политиков. Помню, был юбилей у Виторгана в театре Маяковского. Я к нему пришёл, и ко мне кинулась Наина Ельцина с бокалом: «Ой, как мы рады вас видеть, Борис Николаевич про вас говорит, что вы наш, настоящий русский мужик, он с удовольствием бы поговорил с вами». Но я потихоньку вежливо «ушёл в сторону».
– У Вас четверо детей. Первый сын появился, когда Вам было 25 лет. Уже в зрелом возрасте появилась вторая дочь и в 58 – третья дочь, родная. Разные возрасты. Как менялись Вы как папа?
– Хочу сказать, что я никого из них не воспитывал, включая последнюю дочь. Я ей сказал: «Я бы очень не хотел, чтобы ты стала актрисой». А она ответила: «Папа, я всё равно буду актрисой!» – «Но только не ко мне поступай, иди куда хочешь». И действительно, она поступила во ВГИК, но к Володе Меньшову.
АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВ С МЛАДШЕЙ ДОЧКОЙ. ФОТО: LEGION-MEDIA.RU
– Что самое главное Вы вкладывали, вкладываете в своих детей?
– Нужно сохранить божий камертон с названием совесть. Вот сохранить это – ничего важнее не может быть. Человек без совести оскотинивается, а с совестью он постоянно в поиске гармонии. И это дорогого стоит.
– Вы сказали во время нашей беседы, что решили для себя, что до 88 лет будете жить без маразма. А как Вы вообще к возрасту относитесь?
– Хорошо. В любом возрасте, если ты с любовью, это очень помогает. Не уставай говорить себе, что «я чувствую себя прекрасно». Знаешь, есть такое выражение: «Человек, имеющий в себе солнце, и в пасмурную погоду его видит». Вот и всё. Простая формула, очень простая.
– Дайте, пожалуйста, Ваше определение жизни.
– Кажется, у Тютчева есть строки: «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые». Это так здорово! При всех сложностях надо сохранять оптимизм и сострадание. Мы живём в уникальное время – смена эпох – Рыбы и Водолея. Ух, какое столкновение будет! Это космическое явление.