Вия Артмане в фильме «Театр» кадр из фильма
Вия Артмане выглядела одной из самых аристократичных актрис советского кино. На самом деле, тут тот же парадокс, что с Вячеславом Тихоновым и Василием Лановым: никаких аристократов в роду у них, игравших князей и офицеров, не было, один — из рабочей семьи, второй — из крестьян. А про детство Артмане в «Википедии» сообщается кратко: «С 10 лет пасла скот».
Да-да, ее родители были просто батраками в латвийской деревне. И 19-летний отец-немец умер за несколько месяцев до рождения дочери; беременной матери после этого пришлось очень тяжело. После появления на свет Алиды-Вии (это полное имя актрисы) она работала, как проклятая, чтобы прокормить себя и дочь. То, что девочка потом начала помогать матери, возясь с коровами, было очень естественным. И пасла она их пять лет: бедность научила не брезговать никаким трудом. (Впрочем, Вия Фрицевна вспоминала, что мать обладала тонким вкусом и умела так подобрать для дочери скромную одежду, что та казалась барышней из обеспеченной семьи).
А потом в Латвию пришла советская власть (почти сразу вслед за ней, правда, пришли немецкие оккупанты, но через три года коммунисты вернулись). И жизнь семьи Артмане изменилась: дочь простого крестьянина Алида смогла поступить в студию при Художественном театре в Риге, а потом стать актрисой этого самого театра. Там ее звали уже не Алида, а Вия (как в детстве — говорят, это имя она получила из-за сходства с латвийским словом «вийолите», «фиалка»). Изменилось и отчество: теперь ее гораздо чаще называли не Фрицевна (это вызывало слишком четкие ассоциации с фашистами), а Францевна.
В кино она начала сниматься поздно — в 27 лет. А настоящая слава пришла, когда ей было за тридцать. Конечно же, ее принесла роль Сони, паромщицы, влюбившейся в танкиста, в фильме «Родная кровь» (актриса и спустя десятилетия называла его своим любимым). И на съемках этих у нее начался роман с актером Евгением Матвеевым.
Вия Артмане в фильме «Родная кровь» кадр из фильма.
Как водится, при первой встрече они резко друг другу не понравились: Матвеев показался Артмане «мужланом» и «медведем», а Артмане Матвееву — «барыней», которая «ходит как балерина». «Какая же из нее получится паромщица?» — беспокоился актер. Он решил во что бы то ни стало найти в этой прибалтийской даме что-нибудь хорошее, чтобы почувствовать к ней симпатию, а потом переплавить ее в любовь на экране.
Начал внимательно слушать, как она говорит по-русски — и был очарован акцентом. Потом попросил ее показать ему «свою Ригу» (а павильонные съемки «Родной крови» шли именно там), сообщил, что хочет послушать орган в Домском соборе, процитировал на память монолог из пьесы Яна Райниса «Вей, ветерок», в которой когда-то играл (последнее ее особенно впечатлило). И «ледяные торосы», разделявшие их, постепенно начали таять. «В Вие уживались два разных человека: то она была царственно надменна, то – сама приветливость, простота. С такой надменностью она могла бы играть Марину Мнишек, о чем потом я ей и сказал. Но я подозревал, что «надменность» – это наносное, это не суть ее характера… Мне захотелось понять Вию глубже».
В общем, в конце концов она родила от него дочь. Ситуация была, мягко говоря, непростой, потому что у Вии Фрицевны был муж, актер Артур Димитерс, не очень любимый, но очень ревнивый. (Ревновал, «потому что был очень грешным, между прочим. Еще до меня, — скажет она спустя много лет в интервью. — Он не был таким, о каком я мечтала и кого я бы хотела иметь рядом, но я смирилась. Хорошего женского счастья у меня никогда не было»). Артмане признавалась, что в своих партнерах искала «мужчину, которого не было рядом и кого хотела иметь. И нежность, которой мне не хватало, я от них получала. От того же Жени Матвеева в «Родной крови»…»
Удивительно, но с мужем удалось договориться: он, зная, что новорожденная Кристина не от него, признал девочку своей дочерью. И все это хранилось в тайне. Хотя «Родная кровь» стала в СССР настоящим блокбастером, вся страна считала Артмане и Матвеева если не супругами, то любовниками. И по словам старшего сына актрисы Каспара Димитерса, лиди активно шептались у нее за спиной: «мама гуляла с коляской по парку, а бабульки с острым языком говорили: «Девочка — вылитый Матвеев!»
Актриса Вия Артмане в фильме «Эдгар и Кристина» кадр из фильма
* * *
Актерскую свою судьбу Вия Фрицевна называла безусловно счастливой. И действительно, она сыграла в десятках фильмов. Но большинство картин не стали такими же хитами, как «Родная кровь», «Эдгар и Кристина» (мелодрама о любви конюха и горничной, над которой проливали слезы советские женщины) или «Никто не хотел умирать» — ныне классическая работа большого режиссера Витаутаса Жалакявичюса. Мало кто за пределами Латвии вспомнит фильмы типа «Времен землемеров», «Лучей в стекле» или «Мастера». Да и фильмы, снятые в других республиках СССР — украинский «Ракеты не должны взлететь», узбекский «Подвиг Фархада» или грузинский «Я, следователь» — в народной памяти как-то не отпечатались (несмотря на то, что последний был снят по детективу популярнейших братьев Вайнеров, а партнером Артмане там стал Вахтанг Кикабидзе).
Зато «Театр» по роману Сомерсета Моэма с музыкой Раймонда Паулса пришелся по душе всей огромной советской телеаудитории. Вия Францевна и сама признавала, что это самый известный ее фильм, но в интервью говорила: «Там моей заслуги мало! То, что он получился хороший, — заслуга режиссера. Само произведение Сомерсета Моэма не особо «великое»… это на мой взгляд! Мне кажется, что в этой пьесе много пошлости (на самом деле «Театр» — роман. — Ред.) А я сыграла совершенно другое! Играла женщину, которая ждет любви и идет навстречу чувству. Думаю, что у меня получилась приличная Джулия!»
Ее, полунемку, полупольку, называли то «мать Латвия», то «лицо Латвии». Она была одним из главных людей в республике: возглавляла местный Союз театральных деятелей, была депутатом Верховного Совета Латвийской ССР. Очень много помогала людям. И ответного добра от людей, в общем-то, не дождалась.
Вия Артмане в фильме «Театр» кадр из фильма
* * *
Начиная с середины 80-х, на нее обрушилось немало неприятностей. В 1986-м умер муж. Да, не сильно любимый, буквально заставивший ее выйти за себя замуж («не выйдешь — выживу из театра»), пьющий и, как говорят, распускавший руки. Но все-таки ставший «родной кровью», очень много помогавший ей в профессиональном плане. Сын потом говорил: «После спектакля они могли, пригубив коньяк, до утра разбирать пьесы. Для мамы отец был Станиславским! Когда его не стало, она сильно сдала…»
Ролей в кино становилось все меньше, а в середине 90-х их не стало вовсе. Еще в 90-е случилась настоящая трагедия с квартирой. В интервью «Комсомолке» Каспар Димитерс вспоминал, что мать оттуда просто вышвырнули: «После реституции объявился прежний хозяин. Мама ходила по инстанциям, но безуспешно. Потом случился инсульт, за ним еще парочка. Я попытался заступиться. Написал статью в газету: «Сколько стоит Вия Артмане?» Меня тут же обозвали попрошайкой, который хочет нажиться на популярности собственной матери. Но [новую] квартиру дали. Сгоревшую после пожара. Там нужно было менять пол, потолок. Мы взяли кредит на ремонт. Но на одну пенсию мамы в 450 долларов и мои мизерные гонорары художника протянуть не смогли. Квартиру пришлось продать, чтобы рассчитаться с долгами…»
В общем, на старости лет актриса (которую новая латвийская власть не любила, рекомендуя искать помощи у «русских коммунистов») переехала на свою дачу. А из театра ушла на пенсию по состоянию здоровья. Которое в конце концов ухудшилось настолько, что пришлось устроить ее в специальную психиатрическую клинику — сознание после инсультов было помрачено, и дома обеспечить полноценный уход было уже невозможно. Там она и скончалась в октябре 2008 года.
За несколько лет до смерти она приняла православие, взяв имя Елизавета. И еще встретилась с Евгением Матвеевым. В одном из последних интервью вспоминала, как он, умиравший от рака легких, пришел на ее 70-летие, отмечавшееся в Москве, поздравил и простился. «Мы обнялись, поцеловались и пошутили… Первый раз он поздравил меня вовремя. Обычно это происходило на месяц раньше…»
САМЫЕ ИЗВЕСТНЫЕ ФИЛЬМЫ
«Родная кровь» (1963)
«Никто не хотел умирать» (1965)
«Эдгар и Кристина» (1966)
«Сильные духом» (1967)
«Туманность Андромеды» (1967)
«Стрелы Робин Гуда» (1975)
«Театр» (1978)
«Следствием установлено» (1981)
«Любовь» (1991)