«Деточка, ваш талант сияет как бриллиант, но с таким лицом в актрисы не идут. Если расцветёте, милости просим» — сказали ей на экзамене в Щуке. Наташа шла домой, глотая слёзы. «И зачем она только послушала мать. Оденься скромно, забудь про тушь и кудряшки, и тогда все увидят твой несомненный дар!» — убедила её родительница. И вот итог: её забраковали, потому что она «страшила»!
Наталья Вилькина/кадр из фильма
Чтобы скоротать год до следующих экзаменов, Наташа устроилась «на подхват» в проектное бюро. Той же зимой убедилась в своих чарах — закрутила роман с актёром Маяковки Игорем Охлупиным. И когда в 19 лет Вилькина вновь перешагнула порог Щуки, она была уже замужем и мамой дочери Алёны.
Теперь Наташа выглядела по-другому: платье по последней моде, «боевой раскрас», взгляд с поволокой. Она что-то там читала, но, похоже, её никто не слушал: «Девушка, давайте начистоту. Ваш драматический дар под большим сомнением. Но вы красавица! И только поэтому мы вас берём». Очень скоро педагоги поняли, как ошиблись, встретив Вилькину по одёжке…
фото: «7 дней» /Наталья рядом со старшим братом Александром
Сразу после института она оказалась в Театре Советской армии, где стала театральной музой режиссёра Леонида Хейфеца. Когда же его позвали в Малый театр, Наталья ушла вслед за ним. И не прогадала. Режиссёр ставил под любимую актрису один спектакль за другим, потому что народ толпами «ходил на Вилькину».
Скромная зарплата Натальи не мешала ей наслаждаться богемной жизнью. Всё хозяйство, как и воспитание дочери, тащила на себе её мама. А она устраивала дома званые вечера, где все обсуждали светские новости, новые книги, театральные премьеры…
фото: «7дней»/ с мужем Игорем Охлупиным
Романы актриса не заводила, но без дружеских посиделок себя не мыслила. И порой так увлекалась, что приходила домой под утро. В такие дни мать Натальи сходила с ума от беспокойства, а муж от ревности. Потому что позвонить Наташа часто забывала. Вилькиной вообще нравилось, чтобы все думали о ней, волновались за неё, страдали по ней…
В день спектакля домашние готовили для Натальи к двум часам обед. Потом она шла спать. К пяти часам вечера её будили. И к этому времени её уже ждала заботливо приготовленная горячая пенная ванна. Но никого из домочадцев «служение её театральному величеству» не унижало, потому что каждый член семьи чувствовал её безмерную благодарность.
фото: «7 дней»/Наталья Вилькина, Виталий Соломин, Леонид Хейфец
Наталья не была умопомрачительной красавицей. Но её необычный склад ума и магнетизм покорял мужчин. Ей смертельно завидовали. Мама актрисы не раз находила в квартире то здесь, то там разные подклады. Но в доме всегда толпилось столько гостей, что трудно было вычислить вражину.
Потом мы выяснили, что вся эта чёрная магия — дело рук маминой школьной подруги Лены. Завидовала, наверное, что у Наташи семья, работа, много друзей и не смогла со своей завистью справиться. Больше в дом мы её не пускали.
Фото: «7 дней»/ В. Носик и Н. Вилькина
Актрисе стукнуло 38, когда в её семейной жизни разразился кризис. К этому времени её супруг устал от шумных домашних пирушек и полюбил тишину. И теперь, когда в их доме собирались гости, Игорь спешно покидал жилище.
Больше Наталья не чувствовала рядом с мужем себя «особенной». Каждый жил своей отдельной жизнью. Вилькина всё чаще стала «зависать» у друзей, где изливала душу. И порой вела себя безрассудно.
В самый пик её личной драмы, Малый пригласили в Германию на фестиваль. Но актриса на него не поехала, потому что на собрание, где утверждали список артистов, явилась в приличном подпитии.
И этот поступок Вилькиной, как будто против само́й себя, поразил тогда в театре многих — вспоминал режиссёр Леонид Хейфец.
Ведь она никогда не была «выпивохой», это был какой-то стихийный каприз, протест…
Фото: «7 дней»/ со вторым мужем Кириллом Чубаром
«Безумства» Вилькиной поутихли, когда в её жизни появился французский аристократ Кирилл Чубар. Пятидесятилетний учёный-физик приехал в Москву на конференцию. И в рамках культурной программы посетил театр. Француз буквально лишился разума, когда увидел Наталью на сцене. Его настойчивая осада началась в тот же вечер.
Актриса предполагала, что это будет лёгкий «антикризисный» романчик. Но новоявленный ухажёр удивил её радикальными поступками. Он моментально оформил развод, оставил солидную должность в Орлеанском университете и переехал в суровую Россию, где стал преподавать в советской школе. Потрясённая безрассудством француза, она сказала ему «да».
Кадр из фильма «Перед заходом солнца»
Муж Натальи разводиться не хотел — умолял одуматься. Но когда понял, что уговоры бесполезны, отпустил без скандалов и громкого дележа имущества. Он сразу как-то сдал и замкнулся. Дочь актрисы Алёна бесконечно жалела отца и прибегла к «запрещённому приёму». Когда мать уже паковала чемодан, она кинулась к ней, рыдая взахлёб.
— Мамочка, не бросай меня! Ты не можешь от нас уйти! Выбирай или я, или этот француз!
— Конечно, Кирилл…
В новом браке у Натальи выросли крылья. Француз исполнял любое её желание, дарил драгоценности, наряды, в которых она блистала на приёмах в посольстве. Но и о родных своих не забывала. После развода мать актрисы, дочь и бывший муж остались жить в одной квартире. Наталья постоянно навещала их и таскала сумками дефицитные продукты. И всё бы хорошо, вот только на подмостках актриса больше не блистала.
В конце 80-х Хейфец ушёл из Малого творить в другой театр. И в этот раз музу-Вилькину с собой он не позвал. Вскоре все поставки режиссёра, в которых играла актриса, вывели из репертуара. Несколько лет она сходила с ума от невостребованности. А в начале 90-х стала играть во Франции в антрепризе. Там-то её и увидел известный французский писатель и предложил поставить моноспектакль на базе Малого театра. «Ну наконец-то!»— обрадовалась Наталья.
Кадр из фильма «Школьный вальс»
Всё складывалось для неё удачно. Вот-вот должны были начаться работы по постройке нового дома в Альпийском предгорье, где у супруга было своё поместье. Они планировали туда перебраться, когда состарятся. Уже были заказаны материалы, заложен фундамент. Но не случилось…
Наталья прилетела в Москву и пришла в театр договариваться, чтобы дирекция разрешила ей играть спектакле. И получила добро. Счастливая, она вышла из кабинета и вдруг внезапно упала. Её не стало в тот же день, в 45 лет… Оторвавшийся тромб не оставил ни единого шанса.
Говорят, что ранний уход актрисы был предсказуем. Ведь она была подобна оголённому нерву. Играла как в последний раз, любила как в последний раз, курила без меры, не обращая никакого внимания на протесты родных. Но по-другому она просто не умела. Это был её выбор, её жизнь. Короткая, но счастливая…