Продолжение. И вот мы видим, что отношения уже идут давно, что они встречаются и совсем не западло благородному принцу якшаться с дояркой. Кто бы сомневался. И снова он ей втирает, что зря она дом продала, что елки такие красивые там были…ему, царской нежной особе, так они нравились. « — Помнишь, Нюрка?» благородно вопрошает он.
Я бы его в чане с карамельным сиропом утопила. Чтоб не мучался.
Потом происходит вопиющее: он просто не приходит к ней на очередное свидание и бедная женщина сама идет на стройку, разыскивая своего ненаглядного крановщика-принца. Его коллеги пытаются ее отговорить, что, дескать не спустится Его Величество с крана, поелику гордый. Но нет, он спускается с разбегу огорошивая ее хамским «- ты чего заявилась? Я что – подрядился ходить к тебе?»
На дворе зима. Познакомились они осенью. А что все эти месяцы делал Тиша? Не ходил? Или он бахнулся башкой со своего крана и начисто забыл где и с кем был все это время?
И тут же, нахамив, ласково треплет бедную женщину по щеке и просит «- ты губы то не надувай». Ну, то есть « — ты смотри всерьез не обидься. У меня еще не все издевательства на тебе испробованы».
Видятся они всего в четвертый раз, нечасто. Но этого хватает, чтобы Аня плотно сидела на крючке и была уже влюблена по уши. Напоследок она осчастливливается «поцелуем в щечку» — чтобы до следующего раза точно мучалась долго и тяжело. Она и мучается: « — Господи, такую волю взял надо мной этот мужик! Сама себя не узнаю».
Снова пришел. Кран починил. На предложение остаться сказал, что надо дочку встретить и что он абы с кем свою жену обсуждать не будет. Объяснил дуре, что она – не просто дура, а полная дура и вообще существо второго сорта. Еще чего – жену с ней обсуждать. И ушел. До следующего раза. То есть все-таки ходит. Ну правильно, об кого-то ноги надо вытирать? А тут как раз приглашают.
« — Обижаешь ты меня, Тиша. Только не пойму – за что». Говорит она. И он нежно так подсаживается к ней и небрежно поигрывая ее сережкой изрекает: « — Вот когда поймешь – за что. Тогда, может, и обижать не буду». А просто так нельзя сказать? Нельзя. Над кем он тогда издеваться будет?
Я Анну не оправдываю. Про это отдельно поговорим. Но низость Тихона в том, что поняв недалекую и грубую природу ее, он не оставил Анну, как следовало сделать сразу, а повел свою жестокую игру. Почему? Да потому что жена-инженер, видимо, дама образованная, поняв, что за человек ее муж, быстро от него избавилась. И он начал мстить. Вымещая свое зло на весь женский пол. И на той, кто первая попалась в его «паутину» и не смогла убежать.
Он будет злым всегда, потому что труслив,
но одновременно умен и видит свою несостоятельность. По умственному развитию он стоит гораздо выше Анны, но по жизненным достижениям он вровень с ней и где-то даже проигрывает. Они оба – простые рабочие. Но Аня живет свою жизнь. Она работает на фабрике, всем довольна и не строит из себя герцогиню Мальборо. При этом у Ани своя квартира, пусть и доставшаяся ей от мужа. Ну а почему-бы нормальному мужику, если уж он по своей инициативе уходит из семьи, не обеспечить оставляемую им женщину? То есть, она гораздо более цельная натура, чем мятущийся высокопарный злой Тихон. По сути потерявший свою жизнь. Этого-то он и ей и себе простить не может.
И когда Аня пытается вывести его на откровенный разговор: « — Да какую же тебе еще любовь-то надо?!» — опять начинает ломать комедию. Потому что откровенный разговор ему невыгоден.
« — Ты чего представление устраиваешь? Красивая женщина, боевая.. а ползаешь».
И вот на дворе уже канун 8 марта и Анна приходит к Тихону в почти расселенный ледяной дом. Дом, где он остался последним жильцом. Потому что ему долго не давали комнату? Нет, потому что ему нравится страдать. И тут мы слышим что, оказывается, он ее к себе…ПОЗВАЛ!.
То есть, человек, который на первом свидании сказал, что у них ничего не получится и не уставал повторять это снова и снова… сам позвал к себе женщину, которой не раз говорил какая она недостойная и плохая?
А позвал, чтобы поплакаться: « — я под снос иду, под бульдозер, все бросили меня». Некому пожалеть Его Величество в изгнании. Не перед кем ломать трагедию. Зрители нужны. Вот про Аню и вспомнили. И снова он «плетет свою паутину» и как только глупая Аня снова в нее попадается, опять начинается монолог, полный трагизма и благородного негодования. Ах, какая ты, Аня, подлая!
« — Это ты на любого согласна. А другие требования имеют». Ну, вот он почти и признался наивной дурочке, почему его бросила жена. Потому что ничтожен, потому что кроме красивого волчьего прищура и мутных амбиций не в состоянии предъявить этому миру ничего.
И на вполне резонный вопрос зачем звал, начал опять «петь» что раньше «все надеялся» а теперь «понял окончательно». Скорее всего, на горизонте появились другие свободные дамские ушки, в которые можно заливать про «несчастную и не понятую королевскую душу». И поэтому Аню пригласили в последний раз для вынесения окончательного приговора и приведения оного в исполнение. И, как последний ужин перед казнью, преподнесли прощальное «прости, я перед тобой виноват». Чтобы жертва не сопротивлялась и покорно взошла на эшафот.
Спектакль идет к финалу, однако упорный восторженный зритель не желает покидать зал. Аня, делая вид что не понимает, что это конец, ставит на стол бутылку, и Тихон (не зря он выбрал ее в жертву!), в очередной раз унизив словом, соглашается выпить. И выливает бутылку ей под ноги!
Как после этого его можно назвать?
Если бы в те времена были психологи, наверное, мы бы сейчас говорили о нарциссических качелях. И о тех самых «токсичных отношениях». Но поскольку наши герои жили в совсем другую эпоху можно смело назвать Тихона обыкновенным трусом и подлецом. Единственное его достоинство – артистический талант, помогающий маскироваться под нормального человека.
Он не один такой. О бывшем муже Ани и он ей самой поговорим в других статьях. Продолжение следует.