Он никогда не голосовал против: он очень не любил выяснять отношения и сводить счёты…
Романтик
Этот актёр снялся в девяноста фильмах, служил в двух лучших театрах Москвы, сыграл в двух десятках сатирических журналах «Фитиль», но, сыграв в «Добровольцах», Пётр Щербаков так и остался героем лётчиком Славкой Уфимцевым, для которого дружба превыше всего.
Детство
Пётр родился 21 июля 1929 года в деревне Поздняково в 130-ти верстах от Калуги. Отец, рабочий, приехал в колхоз по партийному набору – он был двадцатипятитысячником, как Семён Давыдов из «Поднятой целины» Михаила Шолохова. Когда закончилась война, отец уехал в Москву, устроился на ЗиЛ, получил комнату в бараке, и перевёз туда семью. Попав в рабочий район, Пётр быстро спелся с тамошней шпаной, но окончательно под влияние улицы не попал: окончив школу, он вслед за отцом пошёл работать на ЗиЛ, поступил в вечерний автотехникум, да ещё и в театральный кружок в заводском клубе ходил. Техникум Пётр окончил с «красным» дипломом и без экзаменов поступил в институт.
ГИТИС
Однажды летом Щербаков, гуляя по Москве, зашёл в ГИТИС, встретил кого-то из педагогов, и настойчиво, по-рабочему, попросил, чтобы его посмотрели. Ошеломлённый напором педагог смерил обаятельного паренька оценивающим взглядом, и ошарашил уже Щербакова, сказав, что он принят в институт без экзаменов, да ещё сразу на второй курс. Окончив в 1955 году ГИТИС, Щербаков на три года уехал по распределению в Группу советских войск в ГДР, где в Потсдаме был открыт театр, гастролировавший по советским воинским частям, расквартированным в Восточной Германии.
«Пе-коптер! (На печь)» (1956)
«Они встретились в пути» (1957)
Первые роли в кино
В кино Щербаков впервые снялся ещё до отъезда в ГДР, в 1955 году в короткометражке Владимира Карасёва «Пе-коптер», и сразу попал в титры, что случается не так уж часто. В 1957-м было сразу три фильма. В картине известного режиссёра Татьяны Лукашевич, снявшей к тому времени уже 9 картин «Они встретились в пути», он сыграл альпиниста Сергея Туманова, в «Повести о первой любви» дебютанта Василия Левина – заведующий школьным отделом Белкин, в «Страницах былого» почти дебютанта Евгения Ташкова – уже главную роль Алексея Кореня.
«Повесть о первой любви» (1957)
«Страницы былого» (1957)
«Добровольцы»
А потом Юрий Егоров, для которого это был всего четвёртый фильм, позвал Щербакова в «Добровольцев», основанных на замечательной поэме поэта фронтовика Евгения Долматовского, повествующей о судьбах первых строителей московского метро, об их дружбе и любви. Несмотря на весь избыточный пафос, «Добровольцы» и сегодня смотрятся: они не потеряли заложенной в них романтики. Среди тогдашних звёзд лишь Пётр был ещё мало кому известен, и как раз после Славы Уфимцева он стал знаменитым.
«Добровольцы» (1958)
На дворе стояла хрущёвская Оттепель, и зрителю нужен был именно такой герой, воплощавший всё лучшее, что было в ровесниках и романтиках революции, в строителях коммунизма. Уфимцев ни при каких обстоятельствах не предавал друзей, всегда был отважным и мужественным, весёлым, обаятельным, вызывающим желание подражать. Однако в таких ролях скрывалось большое коварство: актёр, сам того не желая, становится заложником созданного им идеального образа, но об этом ни один актёр, как правило, не задумывается и в этом никогда не признается, иначе бы он просто не стал сниматься.
«Им покоряется небо» (1963)
«Современник»
На съёмках «Добровольцев» актриса, игравшая разбившуюся парашютистку Машу Суворову, Людмила Крылова, жена одного из актёров, стоявших у истоков театра «Современник», Олега Табакова, подробно рассказала Щербакову о новом театре «Современник». Людмила сказала, что Пётр, возможно, будет очень кстати в этом театре. Щербаков пришёл на просмотр в театр, и главный режиссёр, основатель и идейный вдохновитель «Современника» Олег Ефремов его взял, хотя в труппе подавляющее большинство актёров состояли выпускники Школы-студии МХАТ. Такое решение Ефремова свидетельствовало о несомненном таланте Щербакова.
«Тридцать три» (1965)
Личная жизнь
Актёры самого молодого и самого популярного в Москве театра всегда были окружены поклонницами и поклонниками, они легко знакомились, легко женились, так же легко разводились и снова женились. У Щербакова всё было особенно романтично. Первой его любовью было балерина Светлана, с которой он познакомился в Одессе. В любое свободное время он покупал билет, летел к морю, приходил к ней на спектакль с огромными, даже не букетами, а охапками роз, и шёл через весь зал, чтобы вручить их любимой. Зал неистово аплодировал, только непонятно кому: артистам или Щербакову, которого из-за цветов не было видно: казалось, что они идут сами по себе, без помощи человека. Летом 1962-го он ощущал себя всё тем же Славкой Уфимцевым – рыцарем без страха и упрёка, о котором мечтает каждая девушка. Ему удавалось всё, и казалось, что так будет всегда. Однако летать долго по маршруту Москва – Одесса и обратно, сидеть подолгу в аэропорту, и опаздывать на спектакли, было невозможно, Щербаков со Светланой расстался, и принялся ухаживать за хорошенькой билетёршей «Современника» Галей Лиштвановой. Галя была девушкой серьёзной, и заигрывания Щербакова в то время закончились ничем, но позже продолжились, и едва не привели к свадьбе.
«Хроника пикирующего бомбардировщика» (1967)
«Освобождение» (1968-1971)
«Голый король»
Хотя в «Современнике» ролей, равных Уфимцеву, у Щербакова не было, до поры, до времени, ему там было хорошо: они жили одной семьёй, после спектаклей не расходились до утра, выпивали по чуть-чуть, и Щербаков был там в своей стихии: он шутил, разыгрывал актёров. После спектакля «Голый король» по пьесе Евгения Шварца, в котором они играли вместе, кумиром Щербакова стал неподражаемый Евгений Евстигнеев, а позже они близко и до конца жизни подружились.
«Высокое звание» (1973, 1974)
Однотипные роли
Снимался Щербаков много, но его киногерои – партийные бонзы и хозяйственные руководители – были похожи друг на друга, как близнецы братья. Его персонажей назначали, снимали, переводили, ими укрепляли производство, науку, культуру, и образование. Сути не меняло, положительные они или отрицательные. И все эти однотипные роли совсем не соответствовали актёрскому масштабу Щербакова. Пётр Иванович всё прекрасно понимал, переживал, но отказаться от предложений не мог – не хотел прослыть капризным привередой, да и квалификацию потерять боялся.
«Вы Петьку не видели?» (1975)
Глава партбюро «Современника»
Ефремов был не только блестящим актёром и режиссёром, но и грамотным управленцем: он прекрасно приспособился к устоявшейся в СССР структуре власти, к её обычаям и правилам, он знал, когда можно идти до конца, а когда сдать назад, чтобы потом всё равно своего добиться. Партийная организация, которая должна была быть в каждом советском учреждении, в том числе, и в театре, могла стать и двигателем, и тормозом. Ефремов в 1955-м сам вступил в КПСС, потом уговорил Табакова, а Евстигнеева не смог. Тогда на пост главы партбюро «Современника» он предложил члена КПСС с 1955 года бывшего рабочего Петра Щербакова: пусть не только в кино, но и в жизни играет партийного вожака. Когда его видели столоначальники в райкомовских кабинетах, они столбенели, думали, что к ним пришёл живой Слава Уфимцев, и почти всегда делали то, что он просил – не для себя, для других. Щербаков одним своим появлением во властных кабинетах приносил неоценимую пользу и самому театру, всегда ходящему по тонкой грани, и его актёрам. Для самого Щербакова эти походы даром не проходили: у него были тяжёлые стрессы и срывы, которые он гасил алкоголем, что, естественно, пагубно отражалось на его здоровье. Но ради любимого «Современника» он готов был почти на всё, хотя жить и работать в этом театре Щербакову было ой как не просто: труппа, несмотря на всю её спаянность, имела очень непростой характер, каждый актёр и режиссёр был настоящей личностью. Роли и зарплата каждого актёра устанавливались на общем собрании труппы голосованием – когда открытым, а когда и тайным. Щербаков никогда не голосовал против: он очень не любил выяснять отношения и сводить счёты.
«Дни Турбиных» (1976)
Важные роли
В 1970-м Ефремова из «Современника» перевели во МХАТ, а он позвал с собой всю труппу, но пока с ним ушёл только Евгений Евстигнеев. «Современник» возглавила Галина Волчек, которая вместе с Ефремовым стояла у истоков театра. Она искренне старалась сохранить все традиции «Современника» и, вроде бы, ничего не изменилось, но только на первый взгляд: при всём прекрасном отношении к Галине Борисовне, ефремовские времена в театре считались лучшими. Щербаков больше ролей не получил, он старался больше сниматься в кино. Это были не большие, но очень важные роли, вроде дворянина капитана Александра Студзинского в «Днях Турбинных» Владимира Басова, или тёзки Щербакова Бубликов в «Служебном романе» Эльдара Рязанова, который стал подлинным шедевром очень хорошей комедии. Я представил, что должен чувствовать здоровый мужчина, сидящий, как Бубликов рядом с лестницей, по которой каждую минуту поднимаются и спускаются женщины в коротеньких, по тогдашней моде, юбочках, и, сказать по правде, ему не позавидовал.
«Служебный роман» (1977)
У Щербакова было много коротких, но бурных романов, о которых судачил не только «Современник», но и вся театральная Москва. В конце концов, в 1970-м он снова женился. Жену звали Нина, она была инженером, в 1971-м у них родился сын Андрей, но в 1974-м Нина умерла. После этого удара Щербаков, казалось, потерял присущую ему лёгкость… И тут в его жизнь ненадолго вернулась та самая билетёрша Галя Лиштванова, которая была младше Петра на 14 лет. Вместе они прожили чуть больше года, расстались очень плохо, и родившаяся в 1976-м дочь Ольга о том, кто её отец, узнала значительно позднее и совершенно случайно. В 1977-м Щербаков официально женился на директоре ресторана Дома Дружбы народов Валентине Бекетовой, которая была старше него на три года. В их доме постоянно собирались шумные театральные компании, которые Щербаков очень любил, а жена в силу её служебного положения всегда обеспечивала стол деликатесами и напитками.
«Следствие ведут Знатоки» (1971-1989)
Щербаков никогда не отказывался от шефских концертов. Как-то с актрисой Людмилой Ивановой – той самой профсоюзной активисткой Шурочкой из «Служебного романа» – они приехали на завод, но Иванова впопыхах забыла гитару. Щербаков раздобыл где-то бубен и аккомпанировал коллеге, когда она пела. Зрители приняли выступление артистов «на ура»: никто же не знал, что это импровизация, все думали, что так и должно быть.
«Гараж» (1979)
МХАТ
У Ефремова во МХАТе поначалу дела не клеились: старая гвардия так просто не сдавалась, и Олегу Николаевичу были просто необходимы свои, более молодые и не такие знаменитые актёры, и он упорно переманивал лучших людей из «Современника». Одним из таких лучших Ефремов считал Щербакова, хотя, когда возглавлял «Современник», ролями его не баловал. Ефремову в уговорах немало помог Евстигнеев, и Щербаков уступил, но прежде, чем уйти из театра, сыграл, может быть, самую большую свою роль в «Современнике» в постановке «Наедине со всеми» по пьесе Александра Гельмана, единственной партнёршей в котором была оставшаяся в «Современнике» жена Ефремова Алла Покровская. Героем Щербакова снова был крупный партийный чин, но на этот раз он был не провозгласителем лозунгов, а просто человеком со своими радостями и горестями: с его сыном случилось несчастье, и это заставило их с женой впервые заговорить откровенно. Пьеса «Наедине со всеми» в это же время шла во МХАТе, и вряд ли это было случайным совпадением. Главные роли там играли Ефремов и Татьяна Лаврова, которая тоже раньше служила в «Современнике», а потом ушла к Ефремову. В обоих театрах спектакли шли при полном аншлаге, и Щербаков Ефремову не проиграл. После ухода Щербакова в «Современнике» его считали предателем, а во МХАТе называли «дядей Петей». Перейдя во МХАТ, много ролей Щербаков не получил, да и сам он говорил, что уход из «Современника» счастья ему не принёс.
«Железные игры» (1979)
«Мы из джаза»
В 1982 году Карен Шахназаров пригласил Щербакова на главную роль в картину «Мы из джаза». Съёмочная группа подобралась очень молодая: Шахназарову было 30 лет, Игорю Скляру – 25, Николаю Аверюшкину – 28, Александру Пакратову-Чёрному – 33. 53-летний Щербаков легко и просто вписался в этот мальчишеский коллектив: он был прост и остроумен, впрочем, как и всегда, демократичен, звезду из себя не корчил, хотя уже два года был Народным артистом РСФСР. Работая над ролью джазового саксофониста Ивана Бавурина, Щербаков принёс домой саксофон и даже нанял преподавателя. В картине был очень смешной эпизод, когда Бавурин всё время повторял один и тот же фрагмент, чем буквально выбесил своих партнёров, а потом искренне не мог понять, что от него хотят. Фильм получился остроумный и тёплый, в СССР его посмотрело больше 17 млн. зрителей, его купили почти 50 стран, что было большой редкостью. Потом Шахназаров ещё приглашал Щербакова в «Зимний вечер в Гаграх» и «Город Зеро», но уже не на главные роли. В «Зимнем вечере» Щербаков согласился играть потому, что там был его друг Евстигнеев.
«Мы из джаза» (1983)
Перестройка
Когда началась перестройка, народ перестал ходить в театры, кино оказалось в глубоком кризисе: деньги пока были, снимать можно было всё, что угодно, но по-настоящему хорошие фильмы можно было перечесть по пальцам, а в плохих Щербаков сниматься не хотел. Он вдруг решил, что никому не нужен, стал попивать, и, чем дальше, тем больше – водку по талонам он не покупал: жена могла достать сколько угодно и что угодно. Говорят, что она с радостью составляла ему компанию.
«Валентин и Валентина» (1985)
Дети
Галина Лиштванова дослужилась до администратора, много времени проводила на работе, и за кулисами «Современника» подрастала дочь Ольга, очень похожая на отца. Она не знала, кто этот дядя, а он, конечно, знал, кто это девчушка, но делал вид, что не знает. Они так и не познакомились до самой его смерти. Те, кто видел Щербакова в то время, уверены, что ситуация его очень тяготила, он мучился, но что-то ему мешало открыться дочери, начать с ней общаться. Материально Галине он не помогал.
«Зимний вечер в Гаграх» (1985)
Сын Андрей, у которого в жизни было три мамы, после окончания школы поступил учиться в студию к Табакову, но оформил документы на выезд на ПМЖ в США и стал там довольно успешным цирковым артистом. Узнав, что сын уехал из России навсегда, Щербаков очень расстроился. Сын присылал из Штатов посылки, но больше он с отцом не виделся.
«Аэропорт со служебного входа» (1986)
Уход
Последним ударом, который Щербаков перенести не смог, стала внезапная смерть после операции Евгения Евстигнеева – он ушёл 4 марта 1992 года. На 9-й день после смерти лучшего друга убитый горем Пётр Иванович позвонил многим своим друзьям и знакомым, и попросил у них прощения. На удивлённые вопросы: за что? Щербаков не отвечал, прощался, и клал трубку. 16 марта, спустя 13 дней после смерти Евстигнеева, Пётр Щербаков во сне ушёл вслед за ним.
«Одна на миллион» (1992)