Вот вам крамольная мысль: не все любимые образы на экране достались актёрам за талант. Иногда — за звонок. Или за мужа. Или за цирковую растяжку. В советском кино шла нешуточная борьба — не только за кадром, но и под ним. И порой её выигрывали вовсе не те, кого сначала выбрали режиссёры.
Мэри Поппинс, до свидания…Анастасия. Привет — Наталья!
Казалось бы, главную няню СССР должна была сыграть сама элегантность — Анастасия Вертинская.
Изначально режиссёр Леонид Квинихидзе именно Вертинскую видел в этой роли. Актриса успешно прошла пробы и начала работать на площадке.
Но — сюрприз! — в последний момент в кадре оказалась совсем другая актриса. А всё потому, что у Максима Дунаевского была жена — Наталья Андрейченко.
Да, именно та самая Андрейченко, которую мы запомнили как строгую, но обаятельную волшебницу с идеальной осанкой. Она тогда выглядела совсем не как британская леди: с пышными формами и слишком «славянским» лицом. Но любовь, как известно, не только зла, но и решительна: ради роли Андрейченко сбросила 15 кило и изменила голос — прям как в программе «До и после».
Голосом она всё равно не порадовала — её дублировали — актриса Татьяна Воронина. Последнюю, кстати, тоже протащил в кино Дунаевский. Муж Ворониной был музыкантом группы «Воскресение», с которой работал композитор.
Но харизма, пластика и загадочный взгляд сделали своё дело. Миллионы зрителей влюбились.
Справедливости ради замечу, что у Вертинской с режиссером были творческие разногласия — в основном касательно песен. И, вероятнее всего, ему бы все равно пришлось ее заменить.
А сама Андрейченко вскоре с Дунаевским рассталась. И вышла замуж за голливудского продюсера Максимилиана Шелла.
Констанция, которой не ждали
Её сыграла Ирина Алферова, хотя… никто, кроме пары сотрудников из Госкино, этого не хотел.
Режиссёр Юнгвальд-Хилькевич видел в роли Евгению Симонову: игривая, с французским акцентом, всё как надо. Но Симонова отказалась, узнав, что Д’Артаньяна будет играть не Абдулов, а Михаил Боярский. И тут понеслось…
Алферову буквально спустили сверху: она тогда хорошо зарекомендовала себя после «Хождения по мукам», и худсовет решил — надо брать.
Но коллектив воспринял новенькую в штыки. Костюмы — по меркам Симоновой. Грим — делай сама. Репетиции — со стулом вместо партнёра. Это не шутка — актеры отказывались с ней взаимодействовать. И в таком стрессе Алферова еще сумела хорошо сыграть.
А вишенка на торте — голос Алферовой «не подошёл», и озвучку отдали… Анастасии Вертинской (да-да, той самой, что не сыграла Мэри Поппинс).
Тем не менее, зрители приняли её героиню с восторгом. В нежную и скромную Констанцию влюбились миллионы. Да, Юнгвальд-Хилькевич до конца жизни считал её слишком «русской» и «статичной». Но попробуйте-ка сказать это армии поклонников, которые до сих пор пересматривают этот фильм по праздникам.
«Не виноватая я…» — как Светличная соблазнила весь СССР
Если бы в Советском Союзе существовал институт секс-символов, Светлана Светличная точно была бы его ректором. Но началось всё с роли в «Бриллиантовой руке», где она сверкнула в бикини и взорвала представление о допустимом на экране. А ведь на эту роль сначала хотели взять… Клару Лучко!
Но та, прочитав сценарий, испугалась: слишком откровенно, слишком по-западному.
Гайдай перебрал кучу кандидаток, включая Людмилу Максакову и Эве Киви. И вдруг — бац! — из «Мосфильма» предложили Светличную. Без проб.
Но даже железные связи не спасают от стеснения. Сцена с танцем в купальнике стала для актрисы настоящим испытанием. Съёмочную площадку очистили от всех, кто не в кадре. Никулин оказался не только комиком, но и настоящим другом: поддерживал, шутил, подбадривал. И получилось — ух! До сих пор мужчины старшего возраста замирают при словах «Он сам пришёл…».
А вот сама Светличная потом признавалась, что роль прочно к ней приклеилась. Всё — роковые женщины, каблуки, взгляды из-под ресниц. А мечтала она, между прочим, о драматических ролях. Но увы — зритель решил иначе.
Как Дружинин стал Васечкиным
Тут история попроще, но не менее показательная. Егор Дружинин — да-да, тот самый танцор, режиссёр и шоумен — в 80-е был ещё просто мальчишкой.
Всё случилось по звонку. Папа Егора, хореограф Владислав Дружинин, знал режиссёра «Петрова и Васечкина» — Владимира Аленикова. Тот не мог найти нужного ребёнка: тысячи мальчиков прошли пробы, а всё не то. И тут — раз! — приходит сын знакомого. Не просто подходит — идеально попадает в типаж. Весёлый, с озорной искоркой. Один взгляд — и ясно: наш Васечкин.
А знаете, кто сыграл Петрова? Друг Егора — Дима Барков. Это вообще киношный фокус: дружба в жизни — химия в кадре. Именно из-за этой искренности фильм и полюбили. Ни фальши, ни натужности — просто два настоящих школьника, которым веришь. Даже сейчас, спустя 40 лет, они кажутся живее многих современных «детских актёров».
«Большая перемена»
Иногда «блат» работает даже на кухне. Так случилось с Виктором Проскуриным. Его пригласили в «Большую перемену» не по кастингу, а… во время чаепития. Актриса Елена Коренева свела его со своим отцом — режиссёром Алексеем Кореневым. Тот глянул, почитал с ним пару сцен — и всё. Генка Ляпишев найден.
Худсовет, конечно, взъерепенился: «Он не красавец! Он не харизматичный герой!» А Коренев стоял на своём: «Он настоящий». И был прав. Потому что Ляпишев в исполнении Проскурина — это та самая смесь стиля и раздолбайства, которую сразу полюбили зрители. Такой себе хулиган с шармом, перед которым не устоит даже педагог.
Роль взлетела в народные цитаты, а сам Проскурин — в любимцы страны. И пусть за ним не стояла армия пиарщиков или огромная фильмография — он вытащил всё на чистом обаянии и чуть-чуть кухонного блата.
Когда смотришь эти фильмы сегодня, ловишь себя на мысли: ну кто, если не они? Какой ещё Васечкин, кроме Дружинина? Какая ещё Констанция кроме Алферовой? Но ведь всё могло быть иначе. Почти в каждой истории был кто-то другой — фаворит режиссёра, лицо с афиши, протеже киностудии.
Да, это были не ребята с улицы — у всех, кто получил роль, была школа, подготовка, харизма. Блат — это лишь пропуск в зал. А вот остаться там — надо уметь. Советское кино, при всей системе связей, не терпело халтуры. Один фальшивый взгляд — и зритель отвернётся. Поэтому даже «по звонку» приходили те, кто мог сыграть.