Казалось, в этой громкой и некрасивой трагедии, связанной с наследием великого Алексея Баталова, давно пора была поставить точку. Суд вынес свой вердикт, виновные были названы, а имущество, вроде как, вернулось к законным владельцам, но, видимо, аппетиты некоторых участников этой драмы оказались куда больше, чем можно было предположить.
Тем не менее, вдова актера, 90-летняя Гитана Леонтенко, и ее дочь-инвалид Мария Баталова инициировали новый судебный процесс. На этот раз речь идет не о моральном ущербе, а о вполне конкретных материальных благах: вдова и дочь Баталова требуют через суд признать квартиры осужденных Натальи Дрожжиной и «совместно нажитым имуществом».
Цель этого маневра предельно ясна и цинична. Если суд пойдет им навстречу, квартиры Цивина и Дрожжиной можно будет пустить с молотка в счет погашения того самого многомиллионного долга, который им присудили ранее, но который они, по понятным причинам, выплатить не могут. И это заставляет заново пересмотреть всю историю с самого начала, задаваясь вопросом: а кто в этой драме на самом деле был хищником, а кто – жертвой?
Акт первый: Идеальные жертвы и абсолютное зло
Давайте вспомним, с чего все начиналось несколько лет назад. Вся страна буквально рыдала у экранов телевизоров, содрогаясь от вопиющей несправедливости. Картина, которую рисовали на всех федеральных каналах, была простой и била наотмашь: интеллигентная, тихая вдова великого Баталова Гитана Аркадьевна и ее прикованная к коляске дочь Мария, инвалид с детства, оказались на грани выживания.
По этой версии, в их доверие втерлась пара хитрых и беспринципных юристов – Наталья Дрожжина и Михаил Цивин. Эти «хищники» якобы обманом заставили беззащитных женщин подписать договоры ренты и генеральные доверенности, после чего завладели абсолютно всем: тремя квартирами в центре Москвы, мастерской Алексея Баталова и всеми деньгами на счетах.
Общественное мнение было раскалено добела, и в этом огне любые попытки Дрожжиной и Цивина объяснить, что они не монстры, а, напротив, многолетние помощники семьи, сгорали без следа. Их мгновенно записали в ранг абсолютного, бесчеловечного зла, а Гитана Аркадьевна со слезами на глазах рассказывала о своем страхе перед «этими людьми». Ей аплодировали стоя, ей сочувствовала вся страна.
Страх перед «другой» дочерью
Вся эта история про «идеальную» жертву продержалась недолго. Иллюзия рухнула, как только следователи наткнулись на очень некрасивые подробности, которые раньше никто не замечал. Поначалу робко, а затем все громче стали звучать вопросы: а так ли все было однозначно? Почему Гитана Аркадьевна, находясь в здравом уме и твердой памяти, годами подписывала документы, не глядя? Почему она так легко доверилась «посторонним» людям, отсекая от себя всех остальных?
И тут на сцену вышла тень, о которой в семье Баталова предпочитали десятилетиями не вспоминать. Надежда Баталова — старшая дочь Алексея Баталова от его первого брака. И версия, которую поначалу озвучивали Дрожжина и Цивин и которую все считали бредом, вдруг заиграла совершенно новыми, логичными красками.
По их словам, Гитана Леонтенко панически боялась. Но боялась она не мифических мошенников, а вполне реальную Надежду. Вдова якобы была буквально одержима идеей, что после ее ухода старшая дочь Баталова, имеющая все законные права на часть наследства, придет и «выкинет» Марию на улицу.
Если верить этой версии, то Гитана Аркадьевна не была жертвой, она была заказчиком. Она сама наняла известного в артистических кругах юриста Михаила Цивина с одной-единственной задачей: «спрятать» имущество. Оформить все юридически так, чтобы после ее смерти Надежде по закону не досталось ничего. Договоры ренты, по словам Дрожжиной, были лишь юридической схемой защиты активов от одной наследницы в пользу другой. И если это правда, то вся история переворачивается с ног на голову.
Победа с привкусом копеек
Эти суды шли под такой дикий гул общественности, что, кажется, судья просто не мог не слышать этого шума. Когда вся страна, подогретая ток-шоу, уже назначила тебя мошенником, рассчитывать на какую-то беспристрастность — наивно.
Финал этой истории, честно говоря, мало кого удивил. Дрожжина и Цивин получили свое (Михаилу, правда, позже «условку» заменили на реальную колонию), а сверху им «впаяли» просто астрономические суммы компенсации семье Баталовых.
По решению суда вернули все их имущество – и квартиры, и мастерскую. Но победа оказалась с горьким привкусом. Присужденные миллионы так и остались на бумаге. Что можно взять с пенсионерки Дрожжиной и заключенного Цивина? Как утверждают сами Баталовы, взыскания поступают мизерные — буквально копейки с пенсии.
Аппетиты, очевидно, были совершенно иными. И именно это тотальное отсутствие ожидаемого денежного потока, судя по всему, и стало спусковым крючком для нового, куда более жесткого иска. Раз нет денег – заберем квартиры. Логика проста, но уже не имеет ничего общего с образом «беззащитных жертв».
«Кукловоды» за спиной Баталовой
И вот тут-то и всплывает самый главный, самый тревожный вопрос. Вы серьезно верите, что 90-летняя Гитана Аркадьевна и ее дочь Мария, прикованная к инвалидному креслу, сами сидят ночами над кодексами? Что они лично строчат исковые заявления и ведут эту изматывающую, многолетнюю войну?
Давайте честно: в это не верится ни секунды. Слишком уж всё сложно и профессионально. Сразу чувствуется, что за их спинами стоит кто-то другой.
В артистических кругах давно шепчутся, что Гитана Аркадьевна и Мария сами стали заложницами тех самых «защитников», которые присосались к этой теме и превратили их горе в бесконечный медийный сериал и доходный бизнес-проект. Каждый новый суд – это инфоповод, новые эфиры на ток-шоу, а каждый эфир – это шестизначные гонорары за «эксклюзив».
В этой циничной парадигме новый иск о квартирах выглядит не как отчаянный шаг вдовы, а как плановый ход тех, кто стоит у нее за спиной. Им нужно, чтобы шоу продолжалось. Им нужно поддерживать образ «бедной» Гитаны Аркадьевны, которая все еще борется за справедливость. А то, что эта «борьба» уже больше походит на мародерство, никого не волнует.
Пока мы наблюдаем за очередным актом этой драмы, кто-то за кулисами подсчитывает прибыль. Две семьи в итоге оказались разрушены. Наталья Дрожжина, некогда активная женщина, превратилась в сломленную болезнью затворницу. Михаил Цивин отбывает срок. А шоу должно продолжаться, даже если на сцене остались одни старики, а декорации пропитаны личной трагедией.