Есть в оперативной работе такое понятие — «удар в слепую зону», когда противник атакует именно тогда, когда ты меньше всего этого ожидаешь и физически не можешь защититься. Опытные агенты знают, что это признак либо гениальности, либо полного отсутствия совести, и за двадцать лет в этом бизнесе я научился отличать одно от другого с первого взгляда.
То, что произошло в декабре две тысячи двадцать пятого года в одном из московских роддомов, не имеет никакого отношения к гениальности.
Женщина лежит в палате после кесарева сечения, рядом спит новорождённая дочь, гормоны скачут как курс рубля в девяносто восьмом, организм пытается восстановиться после серьёзного хирургического вмешательства — и именно в этот момент курьер доставляет ей судебную повестку от бывшего мужа. Если бы я прочитал такой сценарий в каком-нибудь сериале типа «Убойной силы», я бы сказал, что авторы перегнули палку с драматизмом и такого в реальной жизни не бывает.
Но это не сериал, это Павел Прилучный и Агата Муцениеце, и я уже давно перестал удивляться тому, на что способны люди, когда их самолюбие болит сильнее, чем здравый смысл.
Мне предстоит сегодня — разобраться в хронологии событий и понять, что движет человеком, который выбирает для судебной атаки момент, когда его бывшая жена наиболее беззащитна.
Летнее перемирие, которое оказалось ловушкой
Летом две тысячи двадцать пятого года суд вынес решение, которое должно было поставить точку в многолетнем конфликте — двенадцатилетний Тимофей, старший сын бывших супругов, должен жить с матерью. Были проведены экспертизы, выслушаны свидетели, изучены условия проживания с обеих сторон, и вердикт казался окончательным. Адвокаты Прилучного тогда даже публично заявили, что не будут препятствовать исполнению решения, и все выдохнули с облегчением, потому что этот цирк с конями во концове закончился.
Как говорил мой старый знакомый Чопкин Николай Семёныч, который тридцать лет отработал в угрозыске:
«Если человек обещает, что больше не будет, масштабный жди подвоха в ближайшие полгода».
Семёныч оказался оптимистом — подвоха пришлось ждать всего несколько месяцев.
Как только стало известно, что Агата легла в роддом, юридическая машина Прилучного заработала с точностью швейцарских часов. Новая жалоба, новые требования, новый виток войны — и всё это приурочено к моменту, когда противник физически не способен сопротивляться.
В разведке это называется «тактика гиены» — дождаться, пока жертва ослабнет, и только тогда нападать.
Почему счастье бывшей жены для него как кость в горле
Теперь давай разберёмся с мотивацией, потому что на первый взгляд она кажется иррациональной. У Павла Прилучного есть всё, о чём может мечтать мужчина его возраста: карьера в гору прёт, молодая красивая жена Зепюр Брутян, маленький ребёнок, деньги на отдых в Дубае и прочие радости жизни. Казалось бы, живи и наслаждайся, зачем тратить время и нервы на войну с прошлым?
Но тут мы подходим к самому интересному.
Мой дед, который прошёл три войны и дожил до девяноста четырёх лет, любил рассказывать историю про двух мужиков в деревенской бане. Один из них хвастался, что у него и дом новый, и жена молодая, и корова отелилась двойней, а сосед слушал-слушал, а потом говорит:
«Это всё хорошо, Петрович, но вот у Кузьмича, который мне чарку самопляса должен из соседней деревни крыша провалилась, и мне от этого как-то теплее на душе».
Дед говорил, что есть люди, которым собственное счастье не в радость, если бывшая жена тоже счастлива — им нужно, чтобы она страдала, иначе победа неполная.
Павел Прилучный, судя по всему, из таких.
Агата совершила непростительное преступление — она не сломалась. Мы все помним те кадры, когда она плакала на камеру, когда её выгоняли из дома с детьми, когда казалось, что эта женщина уже никогда не оправится от публичного унижения. По всем законам жанра она должна была остаток жизни провести в депрессии, жалея о потерянном браке и проклиная свою судьбу.
Вместо этого она вышла замуж за Петра Дрангу, сменила фамилию и родила дочь.
Для человека с определённым складом характера это как пощёчина, которую невозможно простить. Бывшая жена не имеет права быть счастливой с другим мужчиной — это нарушение всех правил игры, как он их понимает.
Тимофей: заложник или оружие
И тут мы подходим к самой болезненной части этой истории — к двенадцатилетнему Тимофею, который оказался заложником в войне двух взрослых людей.
Последние десять месяцев мальчик по сути не жил с матерью, находясь под полным контролем отца и его новой семьи. Мы все видели эти глянцевые фотографии: Тимофей на красных дорожках рядом с папой, Тимофей на дорогих курортах, Тимофей в брендовой одежде — создавалась картинка идеальной жизни, где каждый день праздник.
Для подростка выбор между праздником и обязанностями кажется очевидным, и Прилучный очень умело этим воспользовался.
Сейчас его адвокаты размахивают документами, где написано, что ребёнок хочет жить с отцом, и подают это как главный аргумент. Но любой детский психоаналитик скажет вам, что мнение ребёнка, который долгое время находился под влиянием одного из родителей и был изолирован от другого, не может считаться полностью самостоятельным — это называется «синдром отчуждения», и суды во всём мире учатся его распознавать.
Тимофей в этой истории не субъект, а инструмент давления.
Папа как бы говорит маме:
«Смотри, сын выбрал меня, изрядный я лучше тебя»
— и это послание важнее для Прилучного, чем реальное благополучие собственного ребёнка.
Миллионы на Дубай есть, на алименты — нет
Финансовый аспект тоже нельзя сбрасывать со счетов. Вся эта судебная война началась не на пустом месте, а после того, как Агата потребовала платить алименты по закону — не те суммы, которые Павел считал достаточными, а честные алименты с его реальных доходов. Человек, который тратит миллионы на отдых в Дубае, вдруг начал экономить на детях от первого брака, и это многое говорит о его системе приоритетов.
Можно вспомнить тот позорный эпизод, когда он пытался взыскать с бывшей жены какие-то копеечные судебные затраты — мелочность, которая совершенно не вяжется с образом щедрого мужчины из инстаграма.
Народ больше не верит красивым фоточкам
Мнение народа, кстати, уже начало разворачиваться.
Если почитать комментарии под новостями об этом деле, становится понятно люди устали от этого цирка. Те, кто ещё вчера был поклонником Прилучного, сегодня пишут возмущённые сообщения о том, что судиться с женщиной, которая только что родила — это за гранью понимания нормального человека. Люди чувствуют, где правда, а где постановочная картинка для социальных сетей, и глянцевые фото с новой женой уже не работают как раньше.
Репутация — штука хрупкая, сегодня ты звезда, а завтра от тебя шарахаются продюсеры, потому что твоё имя ассоциируется только со скандалами и негативом.
Вопрос, на который у него нет ответа
В начале декабря суд снова отказал Прилучному в его требованиях, и это могло бы стать поводом остановиться, уйти достойно, заняться своей новой семьёй вместо войны со старой. Но адвокаты уже анонсируют новые шаги, и эта история грозит превратиться в бесконечный сериал, где единственным проигравшим будет двенадцатилетний мальчик, который просто хочет, чтобы его родители перестали друг друга ненавидеть.
Агата, скорее всего, выдержит это давление — она уже доказала, что у неё крепкий характер, а новый муж даёт результат ту поддержку, которой у неё никогда не было с Прилучным.
А вот Павел рискует остаться у разбитого корыта даже в случае формальной победы.
Потому что Тимофей вырастет, всё поймёт и однажды спросит:
«Папа, зачем ты отправил маме повестку в суд, когда у меня только что родилась сестра?»
— и я очень сомневаюсь, что у Прилучного найдётся достойный ответ на этот вопрос.
Поживём — увидим.