Когда они встретились, ей было 32 года — она была уверенной, но уставшей от борьбы актрисой, которая привыкла добиваться всего своими силами.
Он — 24-летний студент с пытливым взглядом и глубокими знаниями о кино, но без гроша в кармане. Она стеснялась своей неловкости, а он с первой минуты заметил её тихую магию.
Эта встреча казалась случайной, но уже тогда судьба знала: эти двое изменят жизнь друг друга навсегда.
Почему актриса, привыкшая полагаться только на себя, доверилась молодому и неопытному? Что скрывалось за их внешней разницей и как любовь превратилась в настоящий союз двух сильных людей?
Творческая семья и одна сестра, решившая идти против движения
Родители Алевтины Румянцевой трудились на московской фабрике с гордым названием «Красный труженик». Папа был инженером, мама — бухгалтером. Ну, казалось бы, всё скучно и предсказуемо, но нет.
В душе они были настоящими артистами! Стихи декламировали, песни пели, лекции читали. Даже в театральных постановках участвовали. И, конечно, этот творческий огонь пытались зажечь в своих дочках — Алевтине, Зое и Свете. Но… загорелась только Алевтина.
Пока она ночами учила монологи и нервно готовилась к поступлению в театральный, её сёстры уже вовсю блистали на химфаке МГУ. Вот уж где всё шло как по маслу: и учёба, и карьера, и личная жизнь. Зоя и Света успели и дипломы с отличием получить, и замуж выйти, и детей родить. Мужья их на руках носили. Смотришь — идеальная картинка из журнала.
Трудности карьеры: от уборщицы до узнаваемой актрисы
А Алевтина? Она старалась, конечно. Сначала в театре мелькала в ролях, которые никто и не замечал. Потом в кино… но там тоже. Если в титрах не искать специально, то даже не поймёшь, что она там играла.
И в личной жизни — такая же тишина. Мужчины будто смотрели мимо неё. Алевтина думала: может, внешность? Вот честно, не модель. И чем больше она об этом думала, тем крепче эта мысль засела у неё внутри. Как будто кто-то выключил в её сердце свет.
Алевтина всё чаще думала: а может, всё-таки ошиблась с профессией? Ну, правда, гонорары за съёмки — смешные. Едва хватало на еду и коммуналку. Сёстры, конечно, не раз предлагали ей помощь:
«Лёля, да возьми ты, не гордись!» Но она только мотала головой. Для неё это было что-то вроде признания: «Я не справилась». А принять это — никак.
Чтобы оплачивать свою крошечную квартирку недалеко от «Мосфильма», она работала без передышки. Соглашалась буквально на всё: эпизоды, массовка, хоть молча в кадре постоять — лишь бы заработать. А в промежутках между съёмками подрабатывала уборщицей в магазине. Представляете? Актриса с тряпкой в руках. Вот такая жизнь.
Но, знаете, судьба иногда любит проверять нас на прочность. И однажды она решила: хватит с Алевтины испытаний. Люди вдруг начали её узнавать. Да, у неё были крохотные роли, буквально пара секунд в кадре.
Но зрители почему-то запоминали её. Поклонники даже писали письма на киностудию, спрашивали, кто эта актриса. А режиссёры наконец-то разглядели в ней то, что не скрыть ни за каким эпизодом, — настоящую магию.
Её начали звать на съёмки чаще. Роли стали интереснее, гонорары выросли. Казалось бы, вот оно, счастье. Но радость, как водится, всегда где-то на половину. Алевтина вдруг поняла: работы-то стало больше, а времени на себя — совсем не осталось.
Ей уже тридцать, а у неё не было ни одной серьёзной любви. Даже в юности! Всё по кругу: роли, репетиции, съёмки. И снова.
Судьбоносный день рождения, где Алевтина встретила свою любовь
В жизни Алевтины Румянцевой всё изменилось, когда в неё вмешалась Татьяна Лиознова. Эта удивительная женщина стала для Алевтины не просто режиссёром — настоящим наставником, подругой, человеком, который видел её насквозь.
Именно Лиознова дала ей шанс, пригласив в свои культовые картины: «Евдокия», «Карнавал» и «Три тополя на Плющихе». Но, как оказалось, это было только начало. Именно благодаря Татьяне Алевтина встретила свою первую — и единственную — любовь.
Это случилось на дне рождения Лиозновой. Среди гостей Алевтина познакомилась с Наумом Клейманом. Молодой, но удивительно глубокий киновед. Правда еще студент, и бедный как почти все учащиеся. Ему было всего 24, но, слушая его, казалось, что он знает ответы на все вопросы.
История кино? Да легко. Философия? Пожалуйста. Наум был именно таким мужчиной, о каком мечтала 32-летняя Алевтина. Спокойный, домашний, трудолюбивый, с глубиной, которую не скрыть.
Но влюбиться с первого взгляда? Нет, это было не про неё. Алевтина вдруг стала невероятно скромной. Ей казалось, что каждая её фраза звучит глупо. Она всё время опускала глаза, смущалась, не знала, что сказать.
Предложение на Московской улице, которое изменило всё
А когда стало совсем невмоготу, она тихонько собрала свои вещи и ушла к метро. Ей казалось, что это лучшее решение. Исчезнуть. Не мешать.
Но Наум подумал иначе. Алевтина зацепила его с самого начала. Что-то в её тихой неловкости, в её взгляде. Он просто не мог позволить ей уйти.
Алевтина Румянцева и Наум Клейман как-то сразу прикипели друг к другу. Они виделись почти каждый день, бродили по Москве, болтали, а вернее — болтал Наум.
Алевтина чаще молчала, улыбалась уголками губ, слушала его, а он рассказывал обо всём на свете: про кино, историю, жизнь. У него голос был — как мягкий бархат, можно было слушать часами.
Наум Клейман
И вот однажды, посреди очередной прогулки, он вдруг остановился. Просто так, среди улицы. Залез в карман, достал золотое кольцо и, будто это самая обычная вещь в мире, предложил ей выйти за него замуж.
Алевтина растерялась. У неё аж сердце в пятки ушло. Сказать «да»? Страшно! У неё ведь никогда раньше серьёзных отношений не было. Но потом она подумала: сколько можно ждать? Ей уже за тридцать, а мечта о семье, о ребёнке — вот она, на расстоянии вытянутой руки. И она сказала «да».
Свадьба была скромной, но такой тёплой, что даже не хотелось ничего большего. Родные, близкие друзья, никаких излишеств, зато с душой. А потом начались будни. Наум только окончил институт, работы нормальной не было, денег — тем более. Пришлось Алевтине пахать за двоих, чтобы сводить концы с концами.
Черная полоса когда-нибудь заканчивается
Но, как говорится, чёрная полоса всегда заканчивается. Наум устроился в «Госфильмфонд», начал заниматься наследием Сергея Эйзенштейна.
Работа его захватила, и шаг за шагом он двигался вверх: стал начальником музея «Киноцентр», а потом и директором Государственного музея кино. Теперь он был не просто её Наумом, но человеком, на которого можно опереться.
А в 1966 году случилось чудо — Алевтина узнала, что ждёт ребёнка. Долгожданная новость! Она тут же решила сделать паузу в съёмках и гастролях. Ну а что?
Муж теперь хорошо зарабатывает, можно спокойно готовиться к роли мамы. Когда родилась их дочка Вера, всё стало на свои места. Семья, где всё начиналось с копеек и непростых дней, стала настоящим островком любви и тепла.
Когда дочка подросла, Алевтина Румянцева снова взялась за работу в кино, но на этом не остановилась. Вместе с Наумом они стали настоящей командой. Читали лекции в театральном институте, ездили по миру, выступали на кинематографических конференциях.
А в 90-е Алевтина взяла ещё одну роль — сценаристки для популярных телепередач мужа: «Шедевры немого кино», «Музей кино», «Сокровища старого кино». Денег было много, баснословно много по тем временам. Стало хватать не только на жизнь, но и на мечты. Только вот сама Алевтина к роскоши относилась как-то… без особого энтузиазма.
Хотя, была у неё фаза, когда она решила пожить «на широкую ногу». Снимала люксовые номера в гостиницах, покупала дорогие платья, сверкающие украшения, обедала в модных ресторанах.
Но всё это быстро ей надоело. Ну вот совсем не её стиль. Она решила: лучше отложить деньги для дочери — на образование, на помощь будущим внукам. Единственное, что она позволила себе по-настоящему крупное, — это дачный дом. Двухэтажный, уютный, с садом, где она любила проводить время, вдали от городской суеты.
Во всём остальном Алевтина была как будто из другой эпохи. Рестораны вычеркнула из своей жизни после того, как однажды сильно отравилась. Домашняя еда? Вот это она уважала. Жареная картошка, борщ, гречка — вот и весь её шик.
Продукты покупала сама, на рынке, обычно в компании соседки. А машину? Хотя могла позволить любую, так и не купила. «Зачем?» — говорила она. Общественный транспорт надёжнее, да и привычнее.
На её скромный образ жизни смотреть было удивительно. Алевтина была одной из самых обеспеченных женщин своего времени, но выглядела так, будто о деньгах никогда и не думала. Она жила просто, тихо, как ей нравилось. Уютно, без показухи. И, честно, от этого она казалась ещё более настоящей.
Дочь Вера и её отец Наум
Единственная дочка Алевтины, Вера Румянцева-Клейман, словно собрала по кусочкам всё лучшее от родителей. Профессию выбрала папину — стала киноведом, да и внешне была удивительно на него похожа. Ну просто копия!
А вот характер… Тут всё мамин: спокойный, тихий, с той самой лёгкой стеснительностью, что так трогала людей. Вера шла своим путём, не гналась за славой, но успела добиться серьёзных успехов. Алевтина этим гордилась, как никто другой.
Её не стало на 83 году жизни…