В 1990-х и 2000-х её появление на экране вызывало либо восхищение, либо недоумение. Её эксцентричный стиль, смелые высказывания и уникальный подход к журналистике сделали её одной из самых обсуждаемых фигур на российском телевидении. Она писала статьи, вела телепрограммы, была участницей всех модных тусовок.
Если же бралось интервью у самой Светланы Конеген, она шокировала своими чрезмерными откровениями и хлёсткими формулировками. Но уже очень давно об эпатажной телеведущей ничего не слышно.
Академическое образование
Светлана Юрьевна Беляева (девичья фамилия) родилась 1 января 1961 года в Ленинграде. Её родители были представителями интеллигенции, что, безусловно, повлияло на формирование её личности. С детства она была окружена книгами, картинами и музыкой, что пробудило в ней интерес к искусству и культуре. Она не любит распространяться о родственниках, но однажды рассказала о том, что в её семье были все учёные: физики, химики, математики. Естественно, и ожидания в отношении дочери у родителей были довольно высокими. Правда, Светлана их оправдывать вовсе не собиралась. Она демонстрировала бунтарский характер и отстаивала право на самостоятельное принятие решений. Хотя бы тех, что касались её лично.
В шестом классе она, к примеру, забрала документы из престижной английской школы и пошла учиться в школу при Академии художеств, которую сама же позже назвала «гадюшником в плане образования». Да и ученики вели себя соответствующе. Но Светлана всегда стремилась выделяться. Если в английской школе она бунтовала против образцовой правильности, то в новом учебном заведении Светлана Конеген вела себя почти идеально. И на фоне своих одноклассников, отличавшихся весьма свободными манерами поведения, выглядела просто ангелом.
Но потом она поступила на филологический факультет Ленинградского государственного университета на специальность «классическая филология». Там она изучала языки и превращалась в «дитя порока». В отличие от всего университета, на кафедре классической филологии всё подчинялось строгой дисциплине, а учиться студентам приходилось не от сессии до сессии, а каждый день. Здесь невозможно было прийти на занятия неподготовленным, поэтому она постоянно что-то учила.
Именно в этой аскетичной среде Светлана Конеген стала вести себя абсолютно противоположно, воплощая в себе всё то, от чего яростно открещивалась в школе при Академии Художеств. Как говорила сама Светлана, выходцем из преисподней она ещё не выглядела, так как «отпечаток интеллекта на неё всё же был наложен профессорской семьёй». Родителям пришлось научиться принимать её такой, какая она есть, особенно им это пригодилось, когда Светлана Конеген пошла работать на телевидение.
Журналистика и телевидение
В 1989 году Светлана Конеген переехала в Москву, где начала публиковаться в «Независимой газете» как литературный критик и культуролог. Её острые и нестандартные взгляды быстро привлекли внимание читателей. Светлана не боялась высказывать своё мнение, даже если оно шло вразрез с общепринятыми нормами. Её статьи вызывали бурные обсуждения и споры, что только подогревало интерес к её персоне. Параллельно она сотрудничала с развлекательными изданиями, где её заметили как «светскую львицу». Светлана всегда отличалась умением сочетать глубокие знания с лёгкостью общения, что делало её желанным гостем на различных мероприятиях и в телеэфирах.
С 1996 года Светлана начала карьеру на телевидении, став ведущей программ «Сладкая жизнь» на НТВ и «Положение вещей» на канале «Культура». Её необычный стиль и манера подачи материала сделали её весьма заметной фигурой. Светлана признаётся, что для неё телевидение стало площадкой для самовыражения и возможностью донести свои идеи до широкой аудитории. Её эксцентричный образ, сочетание интеллекта и эпатажа сделали её одной из самых обсуждаемых персон в российском медиапространстве конца XX — начала XXI века. Светлана признаётся, что для неё важно быть искренней и не бояться быть собой, даже если это вызывает непонимание у окружающих.
Образ как манифест
В одном из интервью Светлана Конеген отметила: «Мой образ — это отражение моей внутренней свободы. Я не стремлюсь шокировать, я просто живу так, как чувствую». Эти слова как нельзя лучше характеризуют её жизненную философию и подход к творчеству. Её стиль был не просто эпатажным — он был осознанным протестом против скучной однотипности. Её гардероб напоминал театральный костюмный цех, где смешивались эпохи и культуры. Она могла появиться в эфире в наряде, напоминающем ренессансный камзол, и при этом носить небрежно завязанный мужской галстук.
Разные текстуры, сложные многослойные образы, массивные украшения, напоминающие артефакты из древних цивилизаций — она не просто одевалась, она создавала образы. В одном из интервью Светлана говорила, что одежда для неё — это форма интеллектуального выражения: «Когда ты выглядишь необычно, люди уже начинают думать о тебе иначе. Это их раздражает, выбивает из равновесия. Но в этом и смысл!» Её внешний вид сам по себе был вызовом.
Вне стандартов
Конеген нельзя было назвать просто телеведущей. Она не следовала сценариям и стандартам. Её стиль общения — это коктейль из аристократического высокомерия, интеллектуального снобизма и панковского вызова обществу. Она могла задать гостю эфира совершенно неожиданный вопрос, который ставил его в тупик. Могла язвительно поддеть собеседника, иронично улыбнуться, как будто намекая, что знает о нём что-то большее, чем он думает. На одной из передач она произнесла фразу, ставшую для многих её визитной карточкой: «Если человек не умеет красиво говорить о прекрасном, он не имеет права жить среди людей». Жёстко? Да. Но в этом была вся Конеген — категоричная, требовательная к себе и окружающим.
Наибольшую известность ей принесла передача «Сладкая жизнь», где она обозревала деликатесы и редкие блюда, но делала это так, словно была одновременно преподавателем истории, арт-критиком и рок-звездой. Например, рассказывая о трюфелях, она могла неожиданно перейти к философии декаданса, а обсуждая выдержку пармезана — заговорить о средневековых алхимиках. Но, пожалуй, самой эксцентричной её передачей было «Положение вещей» на телеканале «Культура». Это была смесь документального кино и арт-перформанса.
Светлана позволяла себе не только выходить за рамки журналистики, но и открыто провоцировать зрителя, предлагая переосмыслить привычные понятия о моде, стиле, искусстве. Конеген вызывала совершенно противоположные эмоции. Одни считали её гениальной, другие — самовлюблённой позёркой. Критики не раз называли её «телевизионным фриком», а консервативные зрители просто недоумевали, глядя на странную телеведущую. Светлана сама говорила об этом так: «Я не провоцирую ради провокации. Я просто существую в своей системе координат. Если кому-то кажется, что это фрик-шоу, значит, им стоит пересмотреть свою картину мира». Но с годами страсти улеглись, и Светлана Конеген почти исчезла из медийного пространства. И виновна в этом любовь.
Роман с Андреем Вознесенским и муж-немец
В молодости Светлана Конеген пережила роман с одним из величайших поэтов XX века — Андреем Вознесенским. Знакомство произошло в кругу ленинградской богемы, где Светлана блистала своим остроумием и эрудированностью. Вознесенский, уже признанный мастер слова, быстро разглядел в ней не просто очередную поклонницу, а женщину с глубоким внутренним миром. Именно он способствовал переезду Светланы в Москву и очень помогал на первых порах. В своих интервью Конеген вспоминала, что Вознесенский учил её не бояться провокации, ценить смелость в слове и действии. В некотором смысле, он стал её наставником, познакомил с московскими литераторами, ввёл её в круг своих знакомых. Однако их связь была обречена и 10-летний роман закончился разрывом.
После расставания с Вознесенским Светлана вышла замуж за немецкого математика, фамилию которого носит по сей день. Этот союз казался всем неожиданным: эксцентричная телеведущая и академичный, строгий учёный. Но их связывало нечто большее, чем просто эмоции — интеллектуальная совместимость. Первые годы брака прошли в постоянных путешествиях и переездах. Они жили в разных странах, что накладывало свой отпечаток на отношения. Их союз длился 14 лет, но со временем стало очевидно, что их пути расходятся. Развод не был скандальным, скорее — осознанным шагом двух взрослых людей.
Чем сердце успокоилось
Второй важной фигурой в личной жизни Светланы стал итальянский бизнесмен Франко Морони. Их встреча произошла в Москве, где Морони открывал ресторан. Он был человеком с тонким вкусом, разбирался в виноделии и гастрономии, что покорило Конеген. Они прожили вместе 16 лет до того, как смогли официально оформить брак. Дело было в том, что Морони долго не мог завершить бракоразводный процесс со своей предыдущей женой. Светлана с присущим ей юмором говорила: «В Италии развод — это отдельный вид искусства. Но нам удалось его завершить».
Свадьба состоялась в Москве, и в своём стиле Конеген сделала её нестандартной. Вместо классического наряда она выбрала платье с изображением белочек и длинную кружевную фату, а жених появился в буденовке. Обуты молодожены были в самые настоящие валенки. Это событие стало отражением их легкости и нестандартного взгляда на жизнь. Свидетелями были две любимицы Светланы Конеген: йоркширские терьеры Дуся и Груша. Так как детей у телеведущей нет, она заявила, что собаки их вполне заменяют
После свадьбы Светлана и Франко переехали в небольшой город Тревизо, неподалёку от Венеции. Здесь она нашла новый источник вдохновения. Сейчас Конеген занимается фотографией, особенно её привлекают архитектурные детали Венеции. Её работы выставлялись в Италии и в России. В своих интервью Светлана Конеген (фамилию после вступления во второй брак она менять не стала) не раз говорила, что жизнь в Италии научила её ценить момент, наслаждаться красотой вокруг и не спешить. Сегодня телеведущая живёт так, как всегда хотела — в гармонии с собой и своими увлечениями. И собаки у неё по-прежнему тоже две, той самой любимой породы — йоркширский терьер.
Кажется, она совершенно остепенилась, разве что яркие наряды да необычная форма очков напоминают о некогда весьма бурном образе жизни и бесконечных провокациях со стороны этой удивительной женщины.
В 1990-е на экранах появилось много новых программ, и вели их телеведущие, кардинально отличавшиеся от дикторов советского телевидения. Многим из них удалось завоевать сердца миллионов зрителей, но сейчас они тоже пропали с экранов.