В начале двадцатых годов прошлого века перед кинопроизводителями встали новые задачи, или, как сегодня принято говорить, вызовы. Зрители уже пресытились просто «живыми фотографиями» и примитивными киносюжетами. Пришло время искать иные решения, чтобы удивлять с экрана чем-то новым. Проблема была общей для кинематографистов всего мира, но решали её везде по-разному.
В Германии, например, появился киноэкспрессионизм с нажимом на шокирование зрителей. Немецкие картины представляли собой что-то среднее между фильмами ужасов и мистикой.
Американское кино ударилось в сторону красочных и ярких шоу. И лишь у нас в СССР, кинематограф стал почти наукой на стыке психологии, искусства и инженерии.
Сегодня принято считать, что родоначальником нового советского кино был Сергей Эйзенштейн.
Сергей Эйзенштейн.
Бесспорно, он был одним из первых, кто принёс мировую славу нашему кинематографу, открыв для всех новые возможности кино как средства изобразительного искусства. Но первопроходцем и истинным гением советской киношколы всё же был Лев Кулешов.
Лев Кулешов.
Лев Кулешов родился в Тамбове в 1899 году в семье разорившегося помещика. Отец был вынужден за долги отдать имение, и семья переехала в город, где снимала скромное жильё в доходном доме.
Бедность, которая сопровождала Лёву в детстве и юности, послужила хорошей мотивации для того, чтобы вырваться из нищеты. Юноша хорошо учился и уже в реальном училище определился со своей будущей профессией. Он собирался стать художником-постановщиком. Причем в самом широком смысле этого понятия.
Это и театральный художник, и мастер по обстановке модных салонов и домов богатых клиентов, и создатель высокохудожественных фотографий, и многое другое, где требовался художественный вкус и способности оформителя.
Сегодня бы его назвали дизайнером, но в те дореволюционные годы такого понятия не существовало, хотя подобные услуги уже были востребованы. И юноша преуспел в этом ремесле. Уже в 17-летнем возрасте он имел положительные рекомендации и хвалебные отзывы.
В 1916 его пригласили на киностудию Александра Ханжонкова, где для одного из фильмов требовался художник-декоратор. После успеха фильма Ханжонков предложил молодому человеку должность главного художника-постановщика киностудии. Это было лестно для юноши, и именно на этой работе раскрылся настоящий талант Кулешова.
В то время у Ханжонкова потоком выпускались кинокартины в среднем по 7-10 штук в месяц. Для каждой из них Кулешов делал наброски и эскизы и без его одобрения фильмы не снимались.
Именно в те годы, когда ещё было достаточно снять просто «прибывающий поезд», чтобы получить коммерческий успех, Кулешов задумался о настоящей драматургии в кино.
Дело в том, что в то время было принято снимать всё статичной камерой, как бы из-за прозрачной стены. Например, действие развивается в какой-то комнате, а зрители сидят как бы за стеклянной стеной и наблюдают за развитием событий. Такой формат был классикой кино начала двадцатого века.
В этом случае монтаж картины заключался лишь в соединении последовательных эпизодов сюжета, снятых по отдельности.
Кулешов первый предложил так называемый «смысловой монтаж», когда один эпизод не снимается с начала и до конца, а собирается из множества отдельно снятых сцен.
Позже своим ученикам он демонстрировал это так. Он показывал статичные кадры лица человека, который смотрит в камеру. Обычно для примера он брал короткий отрезок из дореволюционного фильма с лицом известного русского актёра Иван Мозжухина.
В кадре его лицо само по себе ничего не выражает. Обычный взгляд без каких-либо эмоций. В старом немом кинематографе такие кадры обычно считались браком.
Но если сразу после этого лица при помощи монтажа подставить другие кадры, например, с тарелкой супа, то зрители воспринимали это уже как что-то целое. И лицо актёра, по их мнению, уже выражало чувство голода. Зрители сами невольно это додумывали.
А если перед кадрами с тем же лицом поставить кадры с ребенком в гробу, то лицо Мозжухина уже выражало нестерпимую жалость.
Потом Кулешов к тому же выражению лица подсоединял кадры с полуобнажённой женщиной на тахте. И все видели на том же лице уже вожделение!
Такие вот чудеса делал только один осмысленный монтаж, которым до Кулешова никто не занимался. Эту игру с кинокадрами, которые могут сниматься в разное время и в разных местах, но в итоге соединяются в один целостный эпизод, сегодня во всём мире называют «Эффект Кулешова» (Kuleshov effect).
Этот метод не только стал новым и эффективным инструментом для кинотворчества, но и значительно облегчил жизнь кинорежиссёрам, так как позволяя снимать сложные эпизоды по частям, а не разыгрывать их, как раньше, целиком перед камерой.
По сути, Кулешов впервые научил кино «обманывать» зрителя, заставил зрителя додумывать сцену самом и фантазировать. А это ведь намного интереснее, чем просто быть свидетелем разыгрываемого на экране действия.
Лев Кулешов.
Великий Федерико Феллини в 1964 году, получая свой третий «Оскар», в интервью сказал, что, по его мнению, Кулешов для мирового кинематографа сделал больше, чем Станиславский для театрального мира. Ведь все киношедевры итальянского мастера были построены именно на эффекте Кулешова.
Лев Кулешов был одним из основателей ВГИКа, в котором преподавал до конца своих дней. Его не стало в 1970 году на 72 году жизни.
Он никогда не работал на показ. Возможно, поэтому и не дослужился до высоких званий. Заслуженный деятель искусств и народный артист РСФСР, хотя звание народного артиста СССР он заработал ещё до войны. Но не срослось. Зато среди его учеников было несколько десятков (!) народных артистов СССР.
Лев Кулешов с супругой, заслуженной артисткой РСФСР Александрой Хохловой, которая тоже долгие годы преподавала во ВГИКе.
Лев Владимирович Кулешов похоронен в Москве, в старой части Новодевичьего кладбища. На могиле русского человека, изменившего весь мировой кинематограф, лишь скромная плита с именем. И всё.
