Лёд, который когда-то дарил ей ощущение полёта, в итоге оказался тонким и хрупким, как и всё остальное в её жизни.
Ирина Лобачева, чье имя когда-то с восторгом кричали трибуны, не падала — она стремительно проваливалась в бездну, и падение это длилось годы.
Её жизнь после славы напоминала дурной сериал, где каждый новый сезон приносил новую потерю.
Но сценарий писала недобрая рука, а главной героине пришлось дойти до самого дна, чтобы обнаружить, что отталкиваться больше не от чего. Только вверх.
Серебро, пахнущее пеплом
Солт-Лейк-Сити-2002 должен был стать их триумфом. Вместо этого танец Ирины Лобачевой и Ильи Авербуха навсегда остался в истории как блистательное поражение. Те самые 0.4 балла, отлитые в серебро, стали гирей на шее их дуэта, их брака, их общего будущего.
На пьедестале они улыбались. За кулисами — не смотрели друг на друга.
— Мы были идеальны в тот вечер, — вспоминает Ирина, и в её голосе слышен не звон медали, а сухая горечь. — Но идеальным оказалось чьё-то другое выступление.
Ирония судьбы была отточенной, как лезвие конька. Их обошел дуэт, который вёла к победе Марина Анисина — бывшая партнерша Авербуха. Прошлое настигло их на самом финише, сыграв ту единственную шутку, смеяться над которой было невозможно.
Илья сжал кулаки. Ирина увидела в этом жесте не спортивную злость, а нечто иное — предвестник конца. Общее дело, которое скрепляло их все годы, вдруг рассыпалось в прах. Больше не было цели, ради которой стоило бороться, уступать, прощать.
Они попытались строить новые жизни по отдельности. Авербух ушёл с головой в создание шоу. Лобачева открыла свою школу. Но то, что казалось глотком свободы, обернулось пропастью между ними.
Они стали чужими в собственной квартире, разговаривая лишь о быте и сыне Мартине.
— Мы превратились в двух одиноких людей, которые просто делят жилплощадь, — констатирует Ирина Лобачева. Общего языка не находилось. Оставалось только молчание.
Первая трещина
Развод с Ильей Авербухом в 2007 году стал не просто крахом семьи. Это был обвал всей вселенной, выстроенной за годы.
Исчезла привычная опора, распалось пространство, где она была звездой, любимой женой, частью целого. Осталась лишь пустота, которую нужно было чем-то заполнить. Чем угодно.
Первые месяцы прошли в тумане. Ночь сменяла ночь, а сна не было. Тогда на столе появилась первая бутылка.
Сначала вино — чтобы просто заснуть. Потом коньяк — чтобы забыться. Затем водка — потому что ничего другого не оставалось.
Алкоголь не помогал. Он создавал иллюзию забвения, но утром боль возвращалась, многократно усиленная похмельем и стыдом.
Ирина Лобачева пыталась держаться. Её тренерская карьера развивалась, ученики побеждали. Но внутри росла трещина, и в неё затекало одиночество.
Она наблюдала, как Илья Авербух строит новую жизнь, женится, процветает. А сама задавалась одним и тем же вопросом:
— Что, если бы тогда было золото? Пошло бы всё по-другому? — Вопрос без ответа.
Олимпийская медаль лежала на дне шкатулки, как артефакт из другой, чужой жизни. Она и представить не могла, что это падение — лишь разминка перед настоящим крахом.
Чёрная полоса
Смерть вошла в жизнь Ирины Лобачевой без стука. Первой жертвой пал Дмитрий Марьянов. Их страстный, но недолгий роман остался в прошлом, однако известие о его гибели в 2017 году ударило с неожиданной силой.
Оторвавшийся тромб. Сорок семь лет. Ирина не выходила из дома несколько дней, перебирая в памяти обрывки их общих моментов.
— Я злилась, — признавалась она позже. — Думала, будь он рядом, я бы спасла. Уберегла. Наивная.
Эта потеря стала прологом. Трагедия повторилась.
Следующим был Иван.
Молодой, пылкий, с репутацией сложного человека. Их отношения вспыхнули ярко и коротко, как спичка. Он был на два десятка лет младше, и эта связь казалась бегством от реальности.
Побег закончился через несколько месяцев. Передозировка. Ирина Лобачева снова стояла над бездной, но на этот раз чувство вины было острее. Она снова не уберегла.
Третий урак судьбы оказался самым загадочным.
Александр, её сосед. Спокойный, интеллигентный мужчина с тёмной тайной — игровой зависимостью, о которой Лобачева узнала слишком поздно.
— Он просил деньги. Говорил, для ремонта. Вещи пропадали, — сухо констатирует она.
Его смерть не имела логики. Несчастный случай. Падение с высоты. Официальная версия звучала как насмешка. Ирина была уверена — его погубила всепоглощающая страсть, с которой она была знакома не понаслышке.
Трое похорон. Трое мужчин. Три провала в небытие. Психика Ирины Лобачевой дала сбой. Разум отказывался принимать эту череду потерь. Бутылка стала единственным ответом.
— Я пила, чтобы не чувствовать. Чтобы ночь прошла без кошмаров. Это был побег.
Хуже всего была реакция сына. Мартин, видя саморазрушение матери, принял тяжелое, но необходимое решение — уехать к отцу, Илье Авербуху.
— Потерять его было самым страшным, — голос Ирины Лобачевой срывается. — Я осталась в полной пустоте. Совершенно одна.
Токсичная гавань
Казалось, хуже быть не может. Но жизнь готовила новый эксперимент над Ириной Лобачевой.
В 2018 году она встретила Ивана Третьякова. Молодой тренер. Глоток свежего воздуха после череды утрат. Он казался спасением, возможностью начать всё заново.
Их роман развивался стремительно. Свадьба стала попыткой зацепиться за иллюзию нормальной жизни. Но маска быстро упала. Медовый месяц закончился, не успев начаться. Третьяков оказался не спасителем, а тюремщиком.
Коллеги замечали его резкие перепады настроения.
— Он мог вспыхнуть из-за сущей ерунды, — вспоминает общий знакомый. — Потом бурно извинялся. Лобачева всё списывала на усталость.
Ситуация усугублялась. Контроль стал тотальным. Телефон, круг общения, маршруты — всё должно было подчиняться его правилам. Любое неповиновение вызывало агрессию. Ссоры стали нормой. Затем последовали синяки.
— Я просыпалась и не понимала, откуда они, — рассказывает Ирина. — Он убеждал, что я сама во всем виновата. Что была пьяна и упала.
Алкоголь стал для Ирины Лобачевой и кнутом, и пряником. Третьяков мастерски этим пользовался.
— После запоев он включал видео, где я была не в себе, и говорил: «Смотри, какая ты жалкая. Кому ты такая сдалась?»
Бутылка и абьюзер работали в тандеме, затягивая её в воронку безысходности.
В 2022 году чаша терпения переполнилась. После очередного скандала она набрала номер полиции. Но когда правоохранители приехали, страх оказался сильнее. Она отказалась от заявления. Сломлена. Загнана в угол.
Финальная точка была поставлена летом 2023-го. Ирина Лобачева нашла в себе остатки силы. Она собрала вещи Третьякова и выставила их за дверь.
Развод превратился в войну. Он шантажировал её, угрожал рассказать прессе о её проблемах с алкоголем. Пришлось нанимать юристов.
— Я поняла простую вещь, — говорит Ирина. — Нельзя жертвовать собой ради призрака любви.
Этот брак стал последним якорем, который тянул её ко дну. И она его перерубила.
Решение жить
После развода с Третьяковым наступила тишина. Гнетущая, пустая. Но в этой тишине не было криков и угроз. Впервые за долгие годы Ирина Лобачева осталась наедине с собой. И это её испугало больше всего.
Старый сценарий подсказывал знакомый путь — к бутылке. Но в ней что-то щелкнуло.
Решение было простым. Отчаянным. Она обратилась в клинику. Прошла комплексную реабилитацию.
— Мне помогли понять, что спиртное было не проблемой, а симптомом, — объясняет Ирина. — Мы вскрыли старые раны. Все эти потери, предательства, страх. Пришлось заново пережить каждый эпизод. Было мучительно. Но необходимо.
Параллельно с работой над собой начала налаживаться связь с сыном. Мартин, уже повзрослевший, стал приезжать чаще. Они учились общаться без претензий и боли, оставшейся от прошлого.
— Мы заново узнаём друг друга, — говорит Лобачева. — Я принимаю его взрослость. Он учится доверять снова.
Она не вернулась на прежний пьедестал. Не нуждается в этом. Ирина Лобачева нашла другую точку опоры — внутри. Её история перестала быть цепью поражений. Теперь это хроника выживания. Она поднялась. Не для оваций. Ради себя.