Здравствуйте! Да уж, два разных мира иногда сталкиваются на одной площадке в работе над одним проектом. Одни живут творчеством, а другие — технический персонал, для многих из которых это самое творчество — что-то абстрактное и нереальное. И как же часто бывает так, что одни совершенно не понимают других, из-за чего возникают даже конфликты и весь фильм или сериал может пострадать. У меня состоялся очень интересный разговор с товарищем — мастером по звуку, который много работает в нашем кино и очень хочется обсудить его с вами.
Александр Робак и Елизавета Моряк, о них чуть ниже
Дорогие читатели, вчера я долго общался с мастером по звуку, который много работает на разных проектах, звучал больших артистов и присутствовал на самых громких российских проектах. И ещё раз убедился на сколько же разные подходы к работе, будто бы реально два мира. Ему абсолютно всё равно на какой проект он выходит. Говорит, что живёт от смены до смены и так выматывается на площадке, что падает под конец дня, а утром снова на съёмки. Он был очень удивлён мои вопросом — считает ли он себя причастным к искусству? Посмеялся и говорит, мол, какое искусство! Ему глубоко наплевать что получится и он не смотрит те проекты, в которых участвует.
Считает всех без исключения актёров странными, самовлюблёнными и инфантильными. Смотрит на часы и ждет конца смены, а если переработка, то его успокаивает лишь то, что час переработки стоит хороших денег. Работа у него правда сложная — стоять с тяжеленным оборудованием целый день на ногах, держать бум (микрофон) над артистами, надевать всем микрофоны — петлички, следить чтобы не сели батарейки, чтобы микрофон не шуршал об одежду. Иногда приходится бегать за артистами, просить не стучать руками по себе и говорить в другой позе, что часто раздражает артистов, по его словам.
Юрий Стоянов на съёмках
А ещё он мне рассказал, что они с коллегами составляют хит парад самых неприятных в работе артистов. И меня весьма удивило, что он в этот список включил очень хороших, на мой взгляд, артистов. Например, Юрия Стоянова. Говорит, что Стоянов всех строит на площадке, просит новые дубли, затягивает время и гоняет всех. И это ещё раз доказывает, что два разных мира на площадке. Я наоборот рад, что Стоянов так работает. Он уважает зрителя, не терпит халтуры, добивается лучшего результата. А техники считают его неприятным из-за этого. Потому что Стоянов занят искусством, а мой товарищ считает часы до сна. Я сам однажды работал со Стояновым и помню как он каждую фразу пытается довести до совершенства. Но я тогда ни на секунду не допустил даже мысли о том, что он что-то затягивает. Я восхищался.
И я пытаюсь возразить товарищу, говорю, что Стоянов радеет за кино, что хочет выпустить высшее качество, а не просто затягивает процесс. Но мой друг этого не понимает. Он искренне не думает о том, что актёру нужно больше дублей, что актёрская игра — это довольно тонкая история. Он не видит разницы между дублями и считает, что и зрители не увидят. Он уверен, что Стоянов это на зло делал, ведь все дубли одинаковы. При этом? Мой товарищ говорит, что плохих артистов сразу видно, а ещё — для него плох тот артист, кто звук часто бракует или говорит невнятно.
Юрий Стоянов
Большие претензии у него и к Александру Робаку. Этот артист очень болезненно относится к его замечаниям по звуку. У Робака его личная органика произношения, и если его попросить говорит громче или чуть повернуть голову во время текста, он обижается, говорит, что ему мешают работать, что ему виднее в какой позиции должен быть его герой во время этого текста и т.д. У артиста Робака не самая чёткая дикция, он иногда проглатывает окончания слов или говорит не очень внятно, но если звукач просит дубль из-за брака по звуку, может очень оскорбиться. Может отказаться записать дубль и из-за этого в финальном варианте будет «каша». А всех собак спускают не на артиста, а на звукоцех, мол, это они напортачили.
Александр Робак
Мой товарищ говорит, что из-за этого каждый раз когда он узнаёт что в проекте Робак, у него портится настроение. Я ему посоветовал найти к нему подход, не указывать на недостатки речи, а просить дубль, объясняя его не виной актёра, а чем-то иным (проехавшей машиной, сползшим микрофоном, что забыл включить запись и т.д.), он пообещал, что попробует, но сказал — ох, уж эти актёры! Возиться с ними надо, как с детьми!
Та же беда, по его словам с Сергеем Маковецким. Он тоже часто слова проглатывает, но в отличии от Робака, Маковецкий всегда любезен со всем персоналом и никогда резко не отвечал. Даже всегда извиняется, если по звуку брак.
Сергей Маковецкий
Ну и рекордсмен в его хит-параде Лиза Моряк — жена Сарика Андреасяна. Ей вообще нельзя замечания делать, она сразу впадает в истерику и может закрыться в гримёрке, сорвав сцену или затянув смену до ночи. Какой бы не был брак по звуку, он предпочитает не ввязываться с ней в беседы, не делать замечания, а стараться вытянуть звук своими силами. Говорит, что берёт на смены с Моряк лишние микрофоны и бумы только чтобы с ней не общаться, а обвесить её сцену звуком со всех сторон.
Читаю интервью Никиты Михалкова, в котором он рассказывает как все члены съёмочной группы фильма «Свой среди чужих…» горели работой, как каждый, даже самый «маленький» работник площадки, даже уборщики соблюдали этику, подбегали к нему и спрашивали можно ли сейчас подмести или вы репетируете. И сейчас всё совсем иначе. Мы можем играть напряжённую тихую сцену, а за кадром стоят постановщики декораций, курят и смеются в голос. Два разных мира.
Лиза Моряк и Сарик Андреасян
Но больше всего в его рассказе меня впечатлило то, что он совсем не любит то, чем занимается. Артисты его раздражают, режиссёры тоже, кино российское он терпеть не может и особенно те проекты, на которых работал. И как может получиться что-то достойное в таком случае? А когда я ему сказал, что в очень часто в кино слышу дурной звук, когда два артиста в одной сцене говорят на разном уровне громкости, когда ни слова не разобрать, когда музыка перебивает текст и т.д., он обиделся и заявил, что всё из-за артистов. Но если ты не можешь найти к ним подход, то кто же виноват?