Она не просто пела — она выглядела как Шанель, двигалась как диско-богиня и звучала как голос эпохи. В середине 70-х она взорвала сцену: сначала — ВИА «Поющие гитары», потом рок-опера «Орфей и Эвридика», а дальше — море хитов, включая «Ты — мой бог» и «Я больше не хочу». Понаровская в 1980-х и 90-х вошла в число самых узнаваемых певиц. За границей её называли «Фрау Фестиваль», дома — иконой стиля.
И вдруг, на пике славы, Понаровская исчезает.
Когда королева уходит в тень
Никаких концертов, интервью, глянца. Как будто кто-то нажал «пауза» на её карьере. И все начали гадать: интриги Пугачёвой? эмиграция?
Ответ оказался намного проще — и больнее. Микроинсульт.
«У меня был микроинсульт, я ходила полгода с ходунками. Этого никто не знал. … У меня лицо было опущено вниз. Я оглохла на правое ухо», — вспоминает Понаровская в интервью.
А ей приходилось делать вид, что всё в порядке — молчать, пока тело и психика боролись за восстановление.
Проблема возникла не случайно — она назревала давно. Ошибки в питании (как попало и когда угодно), сильнейший стресс и постоянные перегрузки — это все добило ее здоровье.
Но это был не единственный удар. В её жизни всегда было больше, чем сцена: разводы, болезни, ссоры, борьба за сына. А тут ещё и фиброма на голосовых связках, проблемы с почками и просто — опустошение. Та самая «планка» перегорела.
«Мне не нужен промоушн». Ирина и новая эстрада
Конец 90-х был временем, когда шоу-бизнес стал напоминать скачки с блёстками: кто громче, кто моложе, кто раскрученнее. А Понаровская? Она не собиралась «продаваться». Её цитата: «Певице моего уровня не нужно заниматься промоушном». И в этом была не снобская поза — а уважение к себе.
С Пугачёвой у неё были напряжённые отношения — да. С Долиной — тоже. Но сама Понаровская подчёркивала: «Я никого не боялась и ни с кем не конкурировала». Она не вписывалась в тусовки и не терпела компромиссов. А потому — шла одна.
Кто-то говорил: гордая. Кто-то — заносчивая. Но факт остаётся фактом: она не была «придворной певицей», не лезла в эфиры любой ценой. И потому её уход был не скандалом, а молчанием.
Певица вернулась на сцену но без прежнего шика. Ориентировалась скромно на ту аудиторию, что помнила ее по прошлым заслугам.
Публика изменилась, индустрия стала другой. В это время она жила между Эстонией и Норвегией, открыла ювелирный салон, ателье, помогала сыну в арт-бизнесе.
А в мае 2022 года дала большой сольный концерт в столичном Крокусе.
Трагедия, которая всё изменила
2024 год. Её единственный сын, Энтони Родд, умирает внезапно от сердечного приступа. 39 лет. Энтони вел здоровый образ жизни, никаких проблем со здоровьем никогда не было, а тут…такая трагедия.
Энтони — сын Ирины Понаровской и её второго мужа, джазового музыканта Вейланда Родда.
Певица отменяет концерты, исчезает из поля зрения. Все думают, что теперь — уже навсегда.
Но весной 2025-го Ирина выходит на сцену. Первый концерт — в «Октябрьском» в Питере. На сцене она говорит зрителям: «Я долго не могла решиться. Но любовь ваша меня вернула». И спела.
Возвращение королевы
С тех пор у неё снова пошли концерты — аккуратно, выборочно, с перерывами. Новые песни, но со старыми смыслами. Её стиль изменился: платиновая блондинка, дерзкие образы, современные аранжировки. Но голос — всё тот же: узнаваемый, как запах детства.
В 2025-м она выпускает песню «Мой ангел» — на стихи Марии Захаровой, посвящённую матерям, потерявшим детей. Это не хит ради чартов, это — голос боли, любви и памяти.
Теперь, когда она снова на сцене, мы видим не просто певицу — женщину, которая пережила всё и осталась собой. Не всем нужен громкий камбэк. Иногда достаточно просто выйти в свет, спеть — и почувствовать, что жив.
И если вы ещё думаете, что шоу-бизнес — это только блёстки и автографы — перечитайте эту статью. Уход Ирины Понаровской — это урок. А её возвращение — ответ. На все вопросы сразу.